О китах и китобоях. Как мы чуть не истребили самое крупное животное на Земле

Трения между Расмуссеном и «пелагистами» касались не удаления от берега как такового. Речь шла о концессиях. Хотя проекты в море Росса наделали много шума, Расмуссен, в первую очередь, опасался за традиционные районы промысла у Южной Георгии, Южных Шетландских островов и других британских территорий в южной оконечности Атлантического океана. Здесь велся самый интенсивный китобойный промысел в мире. Сохранение старых концессий, которые вскоре заканчивались и требовали продления, руководители существующих норвежских китобойных компаний считали вопросом жизни и смерти для промысла. Собственная судоходная компания Расмуссена, «Юхан Расмуссен и Ко», руководила работой двух старых акционерных обществ, имевших британскую концессию на промысел у Южной Георгии и Южных Шетландских островов.

Расмуссен и остальные концессионеры опасались, что норвежский свободный промысел в нейтральных водах спровоцирует британцев отозвать концессии. Кроме того, неконтролируемый промысел наносил серьезный урон популяциям китов, находившихся до сих пор под защитой британских концессионных правил.

Многое было поставлено на карту на встрече с премьер-министром в апреле. В первую очередь, требовалось обеспечить себе от правительства поддержку в борьбе за сохранение концессий. Политик из партии «Хейре» Ивар Люкке вступил на пост главы правительства всего несколько недель назад, и Йорт с Расмуссеном еще не знали, какую позицию он займет по китобойному вопросу³. Они привыкли иметь хорошие отношения с правительством. Предыдущий премьер-министр и министр иностранных дел, Юхан Людвиг Мовинкель из партии «Венстре», был свояком Йорта и его близким другом, поэтому он обеспечивал зоологу необходимые должности и поручения.

Сначала премьер-министр Люкке тоже попробовал использовать Йорта как посланника. В результате апрельской встречи Йорт, имевший хорошие связи в Лондоне, отправился туда, чтобы обеспечить необходимую поддержку. Однако он вернулся с плохими новостями. Британцы были крайне недовольны тем, что «Лансинг» и другие норвежские суда добывают китов без концессий рядом с территориальными владениями Великобритании. Они расценивали это как нарушение правил доброго сотрудничества с норвежцами по антарктическому китобойному промыслу, изучению китов и их охране — так сказали Йорту. В то же время британские конкуренты использовали этот нежелательный норвежский промысел как еще один аргумент в поддержку своего давнего требования о том, что концессии норвежских компаний следует передать британцам. С этим требованием выступил крупнейший производитель мыла и жировых продуктов концерн «Левер Бразерс». Промышленный гигант опасался, что норвежские владельцы китобойных компаний составят ему конкуренцию не только в районах промысла, но и в качестве основных покупателей китового жира, и смогут контролировать цены на мировом рынке.

Эрнст Роуланд Дарнли из министерства колониального управления, который спрашивал Йорта о возможности пелагического промысла еще на заседании комиссии в 1914 году, предложил возможный компромисс. Если норвежские власти прекратят свободный промысел, то тогда норвежцам в ответ на это продлят концессии. Дарнли немного сомневался, в каком районе следует запретить свободный промысел — во всем Южном Ледовитом океане или только в тех водах, где уже ведется промысел с британскими концессиями. У Йорта сложилось впечатление, что таким образом была предложена тема для переговоров⁴.

Как только Юхан Расмуссен получил письмо Йорта с отчетом о поездке в Лондон, он тут же ответил телеграммой. С курорта Карлсбад в горах Чехословакии (Карловы Вары в современной Чехии), где норвежец лечился от давней болезни желудка, Йорту было отправлено следующее распоряжение: он ни в коем случае не должен обсуждать этот сложный вопрос с другими членами Союза норвежских китобоев, пока Расмуссен не вернется сам. «Поскольку мы уже не раз убеждались, если что-то обсуждается в нашем Союзе, об этом тут же становится известно всем»⁵. Впрочем, в Союзе норвежских китобоев также существовало разделение между «концессионерами» и «пелагистами».

В течение лета большинство членов этой организации поддержали предложение Йорта и Расмуссена⁶. Они высказались за изменение закона таким образом, чтобы обязать норвежские компании получать концессию на китобойный промысел, то есть разрешение от государства, независимо от того, в какой части света они работали. Это изменение в законе станет основой для переговоров с Великобританией. Целью было заключение британско-норвежского соглашения, регулирующего промысел в тех водах, где норвежцы уже давно вели промысел с британской концессией. Китобойный комитет, возглавляемый Йортом, также направил в правительство письмо с «настоятельной рекомендацией»⁷ принять предложение Союза.