О китах и китобоях. Как мы чуть не истребили самое крупное животное на Земле

В то же время в Южном Ледовитом океане закончился необычный сезон. Состояние моря и, соответственно, наличие китов южным летом 1926–1927 годов значительно отличалось от привычного, поэтому промысловикам пришлось изрядно постараться, чтобы наполнить трюмы китовым жиром. Многие начальники экспедиций последовали примеру Ларса Андерсена и осмелились пойти во льды. Британские представители надзорных и административных органов не на шутку обеспокоились. Они потеряли китобоев из виду и уже не могли контролировать промысел, когда жироварни исчезали далеко в море.

Перед сезоном 1927–1928 годов стало ясно, что еще больше желающих захотят попробовать себя в новом ледовом промысле и оборудовать старые и новые жироварни так, чтобы они смогли продержаться как можно дольше, не возвращаясь к берегу. Дома все, кого интересовал китобойный промысел, с нетерпением ждали результатов.

Этот сезон также преподнес неприятный сюрприз Юхану Расмуссену. В начале 1927 года он, будучи верным своему стремлению сотрудничать с британскими властями, запросил у Великобритании концессию на китобойный промысел у острова Буве в Южном Ледовитом океане. Норвежское министерство иностранных дел ничего не знало об этом запросе, который предполагал признание суверенитета Британии над этим островом. Однако 1 декабря 1927 года на этом острове оказалась группа из двенадцати норвежцев. Они запели национальный гимн «Да, мы любим эту землю», чтобы отпраздновать событие, произошедшее несколько минут назад. Тогда капитан Харальд Хорнтведт торжественно провозгласил: «В присутствии свидетелей, именем Его Величества Хокона Седьмого, короля Норвегии, я присоединяю этот остров, называемый островом Буве, к его владениям»¹⁶.

На пути домой на маленьком экспедиционном судне «Норвегия» празднование продолжилось блинами, которые испекли на свежем пингвиньем яйце. Остров Буве, где они только что водрузили норвежский флаг, был уединенным и открытым всем ветрам. Он представлял собой самый южный из гряды вулканических островов вдоль Срединно-Атлантического хребта. Ближайший к нему материк — Антарктика. Затем следует Африка, а еще дальше — Южная Америка.

Норвежцы приплыли сюда из Саннефьорда. Экспедицию «Норвегия» снарядил судовладелец-китобой Ларс Кристенсен, сын пионера промысла Кристена Кристенсена. Как и Расмуссен, он являлся представителем старого, концессионного китобойного промысла. Занятие острова Буве должно было усилить позиции Норвегии в борьбе с Великобританией за промысел в Антарктике. Правительство Люкке снабдило экспедицию Кристенсена «Норвегия» своим секретным разрешением занять нейтральные земли в Южном Ледовитом океане в надежде на обеспечение норвежского китобойного промысла новыми базами.

В новый 1928 год, пока министерство иностранных дел все еще обсуждало с Ларсом Кристенсеном, стоит ли тут же официально заявить о новых территориальных претензиях Норвегии, агентство новостей «Рейтер» опубликовало сенсационное сообщение: Великобритания наделила компанию «Юхан Расмуссен и Ко» исключительным правом на китобойный промысел у острова Буве на десять лет. На следующий день посол Норвегии появился в британском министерстве иностранных дел с сообщением, что этот остров занят Норвегией. Британцы сначала опротестовали норвежское заявление, но, как посол в Осло сообщил в своем донесении домой, норвежцы были «слишком лиричны в своем патриотическом энтузиазме»¹⁷. Среди норвежских китобоев это событие способствовало углублению раскола, на сей раз между двумя авторитетными концессионерами — Расмуссеном и Кристенсеном.

Южным летом, когда произошло занятие острова Буве, в сезон 1927–1928 годов, в пелагическом промысле произошел решительный прорыв, отчасти с помощью слипов, отчасти благодаря ледовому промыслу на традиционных плавучих жироварнях. В этот раз в Антарктике добыли рекордное количество китов. Основную часть добычи составили синие киты, более восьми тысяч особей. Но главной сенсацией стало то, что пелагический промысел на этот раз составил две трети против одной пятой от совокупного промысла в прошлом сезоне. Освоение новых методов произошло удивительно быстро, однако не обошлось без потерь — как материальных, так и человеческих. Ледовый промысел был рискованным. Жироварня «Саутерн куин» компании «Левер Бразерс», лидирующая в этом сезоне, затонула 24 февраля 1928 года после того, как льдина пробила ее борт. Весь экипаж смогли спасти. Ранее осенью по той же причине затонуло норвежское зафрахтованное судно «Профессор Грувель». Здесь также обошлось без человеческих жертв, однако 23 января 1928 года после столкновения со льдиной у Южных Оркнейских островов перевернулся китобой «Скапа» компании Сальвесенов, и в этой аварии утонули тринадцать норвежских китобоев¹⁸. Один из них бросился в море, чтобы спасти своего товарища. Четверых членов экипажа подобрали спустя почти сутки на льдине.