О началах и концах света: Рождение и гибель мира в мифологии, религии и науке

«…в начале мироздания земля и небо имели один и тот же вид, так как их природа была перемешана; затем, когда они отделились друг от друга, мир получил все видимое в нем устройство, воздух же оказался в постоянном движении, и огневидная часть его устремилась в высшие сферы, так как все, имеющее такую природу, поднимается вверх из-за легковесности; поэтому солнце и остальное множество звезд оказались вовлеченными в общий круговорот; напротив, все то, что было илистым, грязеподобным вместе с примесью влаги, по причине тяжести осталось пребывать в том же самом месте. И так как все это постоянно вращалось вокруг себя и уплотнялось, то из влаги возникло море, из более твердых элементов возникла суша, которая была глинистой и совершенно мягкой. Как только она приняла солнечный жар, сначала стала плотной, а затем вследствие внутренней теплоты поверхность земли оказалась в состоянии брожения, и она во многих местах набухла от влаги, и возникали гниения, защищенные тонкими пленками; это можно видеть еще и теперь в болотистых и низменных местах, когда после охлаждения земли воздух внезапно без каких-либо постепенных изменений становился очень жарким. Так как влажности рождали жизнь с помощью тепла указанным способом, то ночью живые существа получали пищу из выпадающего из атмосферы тумана, а днем становились твердыми вследствие сильной жары. Наконец, когда зародыши получали окончательное созревание и так как пленки тщательно нагревались и разрывались, повсюду появлялись различные формы живых организмов. Из них те, которые приняли большую часть тепла, устремились в высоту и стали пернатыми; те, которые сохранили земную природу, были отнесены к разряду пресмыкающихся и других земных животных, а те, которые получили природу влажной среды, собрались в подходящем для них месте и получили название водоплавающих»{842}.

Естественно, с подобной точкой зрения были знакомы и христианские авторы. Так, Ипполит Римский[235] подробно разбирает взгляды многих языческих философов и сообщает, например, что Анаксимандр Милетский еще VI веке до н. э. считал, что «животные произошли (во влаге) вследствие испарений, производимых солнцем. А человек первоначально был похож на другое животное, именно рыбу»{843}.

Принимая Книгу Бытия за священную истину в последней инстанции, многие христианские богословы не могли в то же время не понимать, что геологические процессы, равно как и процессы образования видов, идут долго. О попытках разрешить эти противоречия подробно рассказывает Толковая Библия Лопухина (далее – Толковая Библия) – комментарии к библейским текстам, написанные и изданные в начале XX века под редакцией крупнейшего российского богослова А. П. Лопухина:

«Мысль о соглашении в этом пункте Библии с наукой сильно занимала еще отцов и учителей Церкви, среди которых представители Александрийской школы – Ориген, святые Климент Александрийский, Афанасий Александрийский и др. стояли даже за аллегорическое толкование библейских дней в смысле более или менее продолжительных периодов. ‹…› Но прямой, буквальный смысл библейского текста, древнехристианская традиция и православное толкование вообще не допускают такого свободного обращения с библейским текстом и, следовательно, требуют буквального понимания имеющегося в нем термина “день”.

Итак, Библия говорит об обычных днях, а наука о целых периодах или эпохах. Лучшим выходом из этого противоречия является, по нашему мнению, так называемая “визионерская” теория. По смыслу этой теории, библейское повествование о творении мира представляет собой не строго научное и фактически детальное воспроизведение всей истории действительного процесса мирообразования, а лишь его главнейшие моменты, открытые Богом первому человеку в особом видении (visio). Здесь вся история происхождения мира, развившаяся в неведомое для нас время, прошла пред духовным взором человека в виде целой серии картин… Каждая из этих визионерных картин образовывала собою особую группу явлений, фактически развивавшихся в течение одного и того же периода, в видении же получившего название того или другого дня.

На вопрос, почему же геологические эпохи творения получили в библейском космогоническом видении название обычного “дня”, ответить сравнительно нетрудно: потому, что “день” был самой удобной, самой простой и легко доступной сознанию первобытного человека хронологической меркой»{844}.

Сам процесс сотворения мира у христиан, как мы уже говорили, в основе своей совпадает с таковым в иудаизме. Но иудаизм за долгие тысячелетия своего существования не мог не снабдить строгий текст Книги Берейшис какими-то оживляющими его дополнениями. Так, например, в более поздних сочинениях было описано рождение в раю Каина и Авеля; возникла Лилит – демоническая женщина, ставшая подругой Адама… Христианские богословы эти дополнения не приняли, но зато написали свои. Ничего особенно нового в картину творения они не вносят, но расцвечивают ее некоторыми подробностями и дополнительными оттенками.