О-О

За время двухчасовой дороги Яки звонил, наверное, раз триста. Мобильник виновато подмигивал иконками. Он тоже устал – особенно кнопка с единичкой. Когда он вышел из автобуса и побежал на маршрутку, кто-то сказал ему в спину:

– Надо же, даже не оглянулся, маньяк…

Заскочив домой, Яки быстро принял душ – да-да, душ! – побрился – да-да, побрился! – и побежал к Иланит. Она жила недалеко, в районе коттеджей; в этот полуденный час все родаки-братья-сестры были на службе-работе-учебе, а потому Яки рассчитывал поговорить с любимой без помех. Он вошел во двор и первым делом увидел армейскую обувь Иланит – чистюля, она всегда оставляла грязные ботинки на крыльце – как солдат, наказанных за нечистоплотность. Дома!

Яки тихонько постучался и, не дождавшись ответа, нажал на ручку двери. Здесь запирались только на ночь; он вошел в гостиную и уже направился к лестнице, ведущей наверх, в комнату девушки, когда вдруг услышал доносящиеся оттуда звуки совершенно недвусмысленного характера. Стонала, несомненно, Иланит; несомненной представлялась и причина ее стонов. Ноги у Яки подкосились, он упал в кресло. Нужно было уходить, но бедняга не мог двинуться с места – просто сидел и ждал, сам не зная чего. Наконец скрипнула дверь, зашлепали босые ноги, и на верхнюю лестничную площадку вышел голый парень. Он уже шагнул было в ванную, но вдруг притормозил и обернулся.

– Привет, – зачем-то сказал Яки.

– Привет, – растерянно ответил парень, прикрываясь сначала рукой, а затем и дверью ванной.

– Эй, Иланит! – крикнул он уже оттуда. – К тебе тут пришли…

Вышла Иланит – в знакомом халатике, облике, запахе – и сбежала вниз по лестнице.

– Яки?! Что ты тут делаешь?

Он достал из кармана мобильник:

– Ты не отвечала. Думал, спишь.

Иланит сердито прикусила губу.

– Сплю, как видишь. И не с тобой. Надо было прямо сказать, да вот – жалела. Думала, сам поймешь.

– Нам надо поговорить, – сказал Яки, судорожно припоминая заготовленную речь. – Мне нужно много тебе…

– Ничего тебе не нужно, – перебила его Иланит.

– Хотя нет, нужно. Тебе нужно уйти, прямо сейчас, раз и навсегда. Все кончено, слышишь? У меня есть другой парень. Уже месяц.

– Но я…

– Без всяких «я»… – она решительно подтолкнула его к двери. – Давай-давай… уходи…

Яки послушно вышел на крыльцо, к грязным армейским ботинкам. Наказанный солдат – к наказанным солдатам. Сзади щелкнул замок. Жизнь кончилась. Или не кончилась? Он снова вынул телефон и нажал на единичку. Где-то в доме заиграла мелодия звонка.

– Что?! Ну что тебе еще надо?!

Она кричала так громко и сердито, что Яки слышал ее голос сначала сверху, из дома, а затем, с небольшой задержкой, из трубки. Две собеседницы, дублирующие одна другую для пущей ясности.

– Выслушай меня, пожалуйста. Всего пять минут. Всего…

– Все кончено, сколько раз тебе говорить! – не сговариваясь, прокричали обе Иланит. – Убирайся, слышишь? Ты никогда мне не нравился! Урод! Уходи!..

Она разъединилась – как ударила по уху.

Пошатываясь, Яки брел по улице, не видя перед собой ничего, кроме экранчика телефона. Если нажать на кнопку «1», то высветится ее номер, ее имя и ее фотография – вот так… Он шел и нажимал, шел и нажимал, пока не сдохла батарейка. На последнем ее издыхании позвонил Слава.

– Слушай, братан…

– Погоди, – прервал его Яки. – Что в таких случаях делают?

– В каких?

– Ну, с Иланит…

– Аа-а… – понимающе протянул Слава. – Все от головы, братан. Выруби голову, чтоб не болело. Водка. Или колеса. Или…

Дополнительных вариантов Яки так и не узнал – из-за батарейки. Потом он что-то пил, что-то нюхал, глотал какие-то таблетки. Сильно за полночь он обнаружил себя в тель-авивском порту – вяло дискутирующим с тремя другими, незнакомыми и очень пьяными перцами. Предметом спора было место за рулем здесь же стоявшей тойоты.

– Вот что, братаны, – сказал наконец Яки. – Поведу я, и вот почему. Я самый большой непрушник на свете. Я – бедоотвод. Если хотите, чтобы вам было хорошо, держитесь меня. И не просто меня, но меня за рулем.

Парни задумались. Потом один из них отвел Яки в сторону.

– Братан, это не так важно, но я все же должен спросить. Машина папашина, сам понимаешь. У тебя права-то есть?

Яки удивился нелепости вопроса.

– Конечно, нет. Я ж говорю – непрушник. Пять раз сдавал – так и не сдал. Короче, я веду или не веду?

– Ведешь!

Полиция остановила их на выезде со стоянки.

Сначала все шло довольно мирно. Яки объяснил насчет непрушности и бедоотвода, а в качестве универсального заменителя всех и всяческих прав предложил полицейскому солдатскую книжку. Взяв документ, сержант окинул Яки брезгливым взглядом и сказал с отвращением:

– Пьяный, обдолбанный, без прав… Зачем ты за руль полез, умник? Смотреть противно. Изгваздался где-то с ног до головы. По канавам, что ли, ползал? Хоть сейчас тебя под душ ставь, прямо так, в одежде…

– Под душ? В одежде? – переспросил Яки и засветил полицейскому в лоб.