О-О

В этот автобус жукачки набирали репортеров, доезжали до какого-нибудь армейского блок-поста и, выстроившись в шеренгу, принимались скандировать лозунги против оккупации. Обычно мало кто обращал на них внимание, да и скандирование продолжалось недолго – до первой хрипоты. Но это нисколько не расстраивало жукачек – они затевали свое представление отнюдь не ради нескольких скучающих солдатиков. Главной тут была умелая работа профессиональных операторов с разных телевизионных каналов – их почему-то всегда набиралось достаточно, иногда даже больше, чем самих жукачек. Операторы хорошо знали свое дело. Вечером, на экране, когда Ариэла включала телевизор, дабы посмотреть заснятый сюжет, демонстрация производила впечатление если не многотысячной, то уж как минимум массовой.

В любом случае, внезапное появление жукачек тут, у ворот Комплекса, не предвещало ничего хорошего. Телевизионные сюжеты могли лишь навредить, особенно сейчас, после ночной стрельбы в ебатории. Как назло, Барбур уехал еще утром, так что Призрак мог рассчитывать лишь на самого себя.

В зале одиноко стояла у плиты Мамарита.

– Пора обедать, Менаш, – сказала она, увидев Призрака. – Давно готово, остынет…

– Да-да, Мамарита, сейчас… – кивнул он. – Только позову остальных.

Призрак прошел мимо женщины и дальше по коридору в западное крыло этажа. Сначала он расслышал скандирование – совсем слабенькое, такое, что даже слов не разобрать. Жукачки определенно уже выбились из сил и не выдавали даже минимальной громкости. У оконного проема торцевой комнаты сгрудилась команда гидов в полном составе. Ребята передавали друг другу бинокль.

– Что кричат-то? – поинтересовался Призрак, подходя к гидам. – Позор оккупантам?

– Не совсем, – Тали достала свой айфон. – Вот, глянь-ка.

На экране ладонника была позавчерашняя заметка с местного новостного сайта. Шабак объявил о поимке в Иерусалиме террориста-смертника и двух его сообщников. Всех троих взяли в машине вместе с начиненным взрывчаткой поясом – еще до того, как они доехали до места предполагаемого теракта. Но эти события служили лишь преамбулой к основной теме статьи. Как стало известно, перед тем как пробраться в город, террорист-самоубийца и его провожатый ночевали в заброшенном здании Комплекса.

«Очевидно, именно эта ночевка стала роковой для боевиков, – писал репортер. – Не исключено, что стены Комплекса имеют уши, напрямую подключенные к приемникам службы безопасности». В заключение отмечалось, что правозащитные организации уже выразили глубокую озабоченность методами Шабака, цинично использующего вынужденное место ночлега арабских рабочих в качестве капкана для террористов. Заметку сопровождало свежее сообщение по той же теме: «Женщины в красно-черном» провели шумную демонстрацию перед канцелярией премьер-министра, требуя немедленно закрыть Комплекс; намечается новая акция протеста, на сей раз совместно с правозащитницами-арабками из Рамаллы. Ее планируют провести непосредственно перед зданием-ловушкой…

Призрак озабоченно покачал головой: отвязаться от жукачек было не так-то просто. Наверняка мамаша уже подключила к делу своих приятелей из редакций газет и новостных каналов – обозревателей, репортеров, заливистых болтунов и агрессивных плакальщиц. Теперь Комплексу припомнят все – и анхуманов, и погибших сталкеров, и бесследно исчезнувших нелегалов… Подняв глаза, он наткнулся на талин встревоженный и понимающий взгляд – похоже, она одна тут осознавала масштабы возникшей угрозы.

– Ничего, – попробовал улыбнуться Призрак. – Авось как-нибудь проскочим. А если не проскочим, тоже не конец. Говорят, такое уже бывало. Уйдем на время, а потом вернемся. Слишком дорого эту махину сносить, а охранять еще дороже.

Улыбка вышла неубедительной, жалкой. Тем удивительней оказалась реакция Тали – ободряющая, без привычного цинизма.

– Сто процентов, – быстро согласилась она. – Конечно, вернемся. А что с обедом? Нас там Мамарита не звала еще? Пойдем, что ли? Эй, ребята! Хватит этих дур разглядывать, есть хочется…

Призрак поднял брови – он не мог припомнить случая, когда Тали проявляла такой энтузиазм по отношению к еде. Всегда приходила к столу последней, морщила нос на мамаритину стряпню, вздыхала с каждой ложкой. Да и поспешность, с которой она подхватила его слова, выглядела не совсем обычной. У окна присвистнул завладевший биноклем Тайманец.

– А эта, которая посередке, вообще… Другие уже устали, а она все вопит. Страшная… как лошадь людоеда…

Хели прыснула в ладонь, но тут же вспомнила о женской солидарности.

– Стыдно, Тайманец, – сказала она с упреком. – Женщина тебе в матери годится.

– В какие матери? – не унимался Тайманец. – Такие людей не рожают. Такие людей жрут. Я их на блокпостах встречал. Ты только глянь на ейную рожу! Нет, ты только глянь! Беер-Шева!

– Да видел я, видел, – отмахнулся тот. – Призрак, чего делать будем?

– Обедать! – вмешалась Тали и решительно взяла Призрака за локоть. – Пойдемте уже, хватит. Живот подвело.