О положении вещей. Малая философия дизайна

Это жилище сложено: оно состоит из предложений. Каждое предложение предполагает всё предшествующие ему и само является предпосылкой всех последующих. Входящий пролагает себе путь в комнаты, опорой ему служит согласованность – и вдруг, на каком-то одном предложении, всё разлаживается, и он теряет почву под ногами, падая в бездну.

Дом Витгенштейна находится на окраине того самого города, на соборной площади которого возвышается храм святого Фомы. Его скромные, небольшие опоры подпирают друг друга по тому же логико-философскому принципу, согласно которому служат друг другу опорой столпы величественной церкви. Кажется, будто между домиком и собором зияет огромная пропасть: храм есть корабль, на котором мы возносимся к небесам, а домик – это ловушка, низвергающая нас в бездонную глубь. Но осторожно! Не Фома ли был тем самым Сицилийским Быком, молотящим солому писаний? Не являются ли небеса над храмом такой же черной дырой, что и распростертая под домиком бездна? Может быть, домик Витгенштейна – это современный собор, а те зеркала, что одновременно отражают сами себя, есть окна нашего собора?

Описанный здесь пейзаж, само собой разумеется, метафоричен. Можно ли перенести эту метафору на Вену? Сможет ли тот, кто переступит порог неприглядного венского домика Витгенштейна, ощутить нечто не поддающееся описанию? О чем невозможно говорить, о том следует молчать.

Голые стены 1974

Мы говорим о голых стенах как о голом теле – словно о чем-то, что должно быть прикрыто. Необходима смелость показать нечто таким, каково оно есть – голым. Мы неизменно оказываемся в русле христианской традиции, в которой нагота тождественна природе. Природа же создана для того, чтобы быть измененной человеком – «богоподобным духом». Природа – это данность, которая обязана быть преобразована в нечто рукотворное, то есть в культуру. Иными словами, нагота энтропийна и должна быть прикрыта негэнтропийной деятельностью человеческого духа. Голые стены существуют назло созидательным стремлениям человека. В сопоставлении с ними человек познает себя как существо, противостоящее бесформенной бессмыслице, которую представляет собой мир.

Да, но являются ли стены тоже данностью? Разумеется, нет. Их строят люди, и мы знаем это не только «исторически» (мы знаем, кто их возводил, как и для чего), но и «структурно» (нам известно, что они имеют «не-естественную» структуру).

В связи с этим, однако, возникает историческая и в то же время экзистенциальная проблема. Историческая проблема заключается в следующем: для пещерного человека стены пещеры были данностью, и, протестуя против них, он создавал наскальные росписи и так выражал свою волю вопреки природе (артикулируя «красоту»). Наши стены – более поздние, декадансные формы пещерных стен. Экзистенциальная проблема такова: несмотря на то что наши стены созданы человеком (каменщиками, архитекторами и теми, кто определяет идеологию каменщиков и архитекторов), для тех, кто живет в этих стенах, они являются данностью. Было бы заблуждением полагать, что культура, создаваемая человеком, представляет собой царство человеческой свободы. Для всех, кто живет в среде культуры, она точно так же, как и природа, дана в качестве условия существования. Поэтому стены представляют собой данность – даже для тех, кто их строит.

Несмотря на это, мы вынуждены признать необычную онтологическую амбивалентность стен: если рассматривать их снаружи, то они рукотворны, а если рассматривать изнутри – то данность. (В этом заключается разница между пещерным человеком и нами: пещерный человек не мог посмотреть на свои стены снаружи, он был лишен «философской дистанции».) Мы можем выйти за пределы наших четырех стен и узреть не только мир вокруг, но и наши собственные стены. Мы – существа рефлексирующие и спекулирующие. Поэтому мы можем совершить нечто, на что пещерный человек был не способен: создать философию культуры. А культура, в свою очередь, предстает перед нами в форме постоянно растущего скопления вещей, которыми мы заставляем голые стены своего жилища, чтобы прикрыть их наготу и скрыть тот факт, что они представляют собой данность. Иногда эти вещи, составляющие культуру, скрывают за собой больше, чем просто наготу стен. Они маскируют трещины в стенах и вместе с ними – опасность того, что здание может рухнуть и погрести нас под своими обломками.