О пользе волшебства

Красная Шапочка и ее бабушка не умирают по-настоящему, но, безусловно, рождаются заново. Во множестве сказок эта тема выходит на первый план, причем речь идет о возрождении в новом качестве. Детям (а также взрослым) необходимо суметь поверить, что достижение более высокой формы существования возможно, если они смогут сделать в своем развитии необходимые для этого шаги. Сказки, свидетельствующие о том, что это не только возможно, но и вероятно, пользуются у детей огромным успехом, поскольку они помогают противостоять страху, вечно терзающему ребенка: он боится, что не сможет совершить этот переход или что он обойдется ему слишком дорого. Вот почему, к примеру, в сказке «Братец и сестрица» персонажи, пережив трансформацию, не расстаются, но продолжают вести совместную жизнь (причем лучше прежней), Красная Шапочка в результате своего чудесного спасения становится счастливее, чем раньше, а жизнь Гензеля и Гретель после возвращения домой делается куда более благополучной, чем была.

Многие взрослые в наши дни склонны понимать сказки буквально, тогда как в них следует видеть символическое переложение важнейших жизненных событий. Ребенок понимает это на интуитивном уровне, хотя и не сознает явным образом. Если взрослый уверяет ребенка в том, что Красная Шапочка не умирает по-настоящему, когда ее проглотил волк, ребенку кажется, что взрослый снисходительно успокаивает его. Это все равно что сказать, будто Иона, проглоченный китом, не встретил свой конец на самом деле. Любой, услышав эту историю, интуитивно сознает, что Иона не случайно очутился в брюхе кита: он возвратится к жизни, став лучше, чем прежде.

Ребенок ощущает на подсознательном уровне, что ситуация, когда Красная Шапочка погибает в брюхе волка (подобно множеству героев, которые переживают временную смерть), — это не конец сказки, но ее неотъемлемая составляющая. Он также понимает, что умирает та Красная Шапочка, которая поддается соблазну, и что, когда в сказке говорится: «Девочка выпрыгнула из волчьего брюха», героиня возвращается к жизни другим человеком. Такой ход нужен непременно: хотя ребенок с легкостью понимает, как одно заменяется другим (к примеру, на месте доброй матери появляется злая мачеха), понять, как происходит внутренняя трансформация, ему еще не под силу. Слушая сказки, ребенок приходит к мысли о том, что подобные изменения возможны, — вот еще одно (великое!) достоинство среди тех, что присущи сказкам.

Ребенок, чье сознательное и бессознательное испытывают глубокое влияние со стороны сказки, понимает, что, когда волк проглатывает бабушку и внучку, это означает: в результате случившегося они оказались на время отрезаны от мира, утратили способность откликаться на призывы и влиять на происходящее. Поэтому кто-то снаружи должен прийти им на помощь, а если такое случается с матерью и ребенком, кто станет спасителем, если не отец?

Когда Красная Шапочка поддается искушению со стороны волка и начинает действовать под влиянием принципа удовольствия, игнорируя принцип реальности, она тем самым возвращается к более примитивной, ранней форме существования. В типично сказочной манере ее возвращение к более примитивному образу жизни описано с преувеличением, вплоть до того что она попадает в утробу. Такое может прийти в голову и замечтавшемуся ребенку.

Но почему бабушке уготована та же участь, что и девочке? Почему с ней происходит то, что можно интерпретировать и как смерть, и как переход на низший уровень существования? Эта подробность соответствует тому, как ребенок воспринимает смерть: умерший более не отвечает на призывы и, скажем так, ни к чему не годен. Но дедушка и бабушка должны быть полезны ребенку: они должны защищать, учить, кормить его. Если же они этого не делают, они переходят на низший уровень бытия. Будучи, как и Красная Шапочка, не в состоянии справиться с волком, бабушка разделяет судьбу девочки[110].

Сказка ясно дает понять, что ни та ни другая не погибают, очутившись в волчьем брюхе. Это очевидно, если посмотреть, как ведет себя Красная Шапочка после освобождения. «Выскочила оттуда девочка и закричала: “Ах, как я испугалась, как было у волка в брюхе темно-темно!”» (124) Тот, кто боится, явно жив: страх свидетельствует о состоянии, противоположном смерти, тогда как умерший более ни о чем не думает и ничего не чувствует. Красная Шапочка испугалась темноты, поскольку ее поведение привело к тому, что она, можно сказать, потеряла совесть — ту составляющую душевной жизни, которая помогала ей видеть все в правильном свете. Приведем и другую параллель: ребенок, поступая неправильно или чувствуя себя оказавшимся вне защиты со стороны родителей, ощущает, что очутился во мраке ночи со всеми его ужасами.