О поврьяхъ, суевріях и предразсудкахъ русскаго народа

Сглазъ, притка или порча отъ сглазу, отъ глаза, недобрый глазъ – есть поврье довольно общее, не только между всми славянскими, но и весьма многими другими, древними и новыми народами. Мы оставимъ его сюда потому, что оно, по народному поврью, близко къ предыдущему. Уже одна всеобщность распространенія этого поврья, должна бы, кажется, остановить всякое торопливое и довременное сужденіе о семъ предмет; хотя всякое образованное общество и считаетъ обязанностію издваться гласно надъ такимъ смшнымъ суевріемъ, – между тмъ какъ втайн многіе искренно ему врятъ, не отдавъ себ въ томъ никакого отчета. Скажемъ же не обинуясь, что поврье о сглаз, безъ всякаго сомннія, основано на истин; но оно обратилось, отъ преувеличенія и злоупотребленій, въ докучную сказку, какъ солдатъ Яшка, Сашка срая срмяжка, или знаменитое повствованіе о постройк костянаго дома. Безспорно есть изрдка люди, одаренные какою-то темною, непостижимою для насъ силою и властью, поражать прикосновеніемъ или даже однимъ взглядомъ своимъ другое, въ извстномъ отношеніи подчиненное слабйшее существо, дйствовать на весь составъ его, на душу и тло, благотворнымъ или разрушительнымъ образомъ, или по крайней мр обнаруживать на него временно явно какое либо дйствіе. Извстно, что ученые назвали это животнымъ магнетизмомъ, месмеризмомъ, и старались объяснить намъ, невждамъ, такое необъяснимое явленіе различнымъ и весьма ученымъ образомъ; но, какъ очень трудно объяснить другому то, чего и самъ не понимаешь, – то конецъ концовъ былъ всегда одинъ и тотъ же, то есть, что мы видимъ въ природ цлый рядъ однообразныхъ, но до времени необъяснимыхъ явленій, которыя состоятъ въ сущности въ томъ, что животныя силы дйствуютъ не всегда отдльно въ каждомъ недлимомъ, но иногда также изъ одного животнаго, или чрезъ одно животное на другое, въ особенности же черезъ человка. Ученые называютъ это магнетизмомъ, а народъ сглазомъ. Стало быть и тутъ опять ученые разногласятъ съ народными поврьями только въ названіи, въ способ выраженія, а въ сущности дла они согласны. Какъ бы то ни было, но если только принять самое явленіе это за быль, а не за сказку, то и поврье о сглаз и порч, въ сущности своей, основано не на вымысл, а на вліяніи живой, или животной, природы. Переходя, однакоже, затмъ собственно къ нашему предмету, мы безспорно должны согласиться, что описанное явленіе примняется къ частнымъ случаямъ безъ всякаго толка и разбора, и отъ этого-то злоупотребленія оно обратилось въ нелпую сказку. Изо ста, а можетъ быть даже изъ тысячи случаевъ или примровъ, о коихъ каждая баба разскажетъ вамъ со всею подробностію, едвали найдется одинъ, который боле или мене состоитъ въ связи съ этою таинственною силою природы; вс остальные были, вроятно, слдствіемъ совсмъ иныхъ причинъ, коихъ простолюдинъ не можетъ, или не хочетъ доискаться; по этому онъ, въ невжеств своемъ, сваливаетъ все сподрядъ, по удобству и сподручности, на сглазъ и порчу – который же кстати молчитъ и не отговаривается, а потому и виноватъ.

V. Водяной.