О праве войны и мира

XIII. 1. “Ни добродетели, ни пороки родителей, - по словам Иеронима, - не вменяются детям” (поел. III, “О смерти Непоциана”). Августин говорит, что бог сам был бы несправедлив, если бы осудил невинного (поел. CV).

Дион Хризостом, сообщив, что по законам Солона с последующего одобрения афинян потомство преступников посвящалось богам, добавляет следующее о законе божием: “Этот закон, не в пример тому, не наказывает детей и потомство преступников; но каждый является причиной собственного несчастия”. И сюда же относится такая пословица: “Вина следует за личностью”. “Мы подтверждаем, - говорят христианские императоры, - что наказание - там же, где и вина” (L. Sanclmus. С. de poems): и далее: “Итак, в преступлениях ответственны их виновники; мера наказания не должна превышать меры установленного преступления”.

2. Справедливо говорит Филон37, что наказания достаются тем, кто совершит преступление (“Об особых законах”, кн. II), порицая обычай некоторых народов, которые наказывали смертью невинных детей тиранов или изменников. Это же порицает Дионисий Галикарнасский, доказывая несправедливость выдвигаемого довода о том, что дети преступников, повидимому, станут похожими на родителей; так как последнее недостоверно, то неосновательно опасение и не должно служить достаточным основанием для осуждения кого-либо на смерть. Не знаю, кто решился внушить христианскому императору Аркадию, что дети должны погибать тон же смертью, что и их родители, чтобы служить устрашающим примером за преступления отцов (L. Quisquis. С. ad L. lul. Maiest.). Аммиан Марцеллин (кн. XXVIII) рассказывает о захваченных малолетних детях, обреченных на смерть из страха, “чтобы не последовали примеру отцов” (Витториа, “О праве войны”, 38).

Страх не более справедливая причина, чем отмщение, хотя отсюда и повелась греческая пословица:

Тот безумец, кто губит отца, оставляя потомство.

3. Сенека (“О гневе”, кн. II, гл. 4) говорит: “Нет большей несправедливости, чем стать кому-нибудь наследником ненависти к родителям”. Детей Аттагина, бывшего виновником перехода фивян на сторону мидян, ничем не огорчил греческий полководец Павсаний, сказав, что они не причастны вине сторонников мидян (Геродот, “Каллиопа”). Марк Аврелий Антонин в послании к сенату пишет: “Поэтому вы окажете милость сыновьям: Авидия Кассия38 (который составил против него заговор), его зятю и супруге. И что я говорю - милость, - когда они ни в чем не повинны?”.

Сыновей преступников постигает божественная кара

XIV. 1. А бог в законе, данном евреям, на самом деле угрожает выместить нечестие отца на потомках; но ведь сам он имеет неограниченное право собственности как над имуществом нашим, так и над нашей жизнью, так что может, когда ему угодно, безо всякой причины и в любое время отнять то и другое как свое достояние. Таким образом он похитил преждевременной и насильственной смертью детей Акана, Саула, Иеровоама, Ахава, распространяя на них свое право собственности39, а не право наказания, но тем самым он тяжко наказал родителей (II Самуил, XXI: I кн. Царств, XIV; II кн. Царств, VIII, 9, 10). Ведь закон специально предусмотрел, чтобы последние пережили это несчастие, и оттого он не простер своих угроз далее правнуков40 (Исход, XXV), ибо человеческий век может продолжиться до их лицезрения. Несомненно, что таким зрелищем караются родители; им это наказание тяжелее того, которое они сами переносят. Правильно Златоуст - с чем согласен и Плутарх - говорит: “Нет горшего мучения, чем зрелище несчастий своих детей по собственной вине родителей”. Если же родители не доживут до наказания детей, тем не менее страх перед этим, который они испытывают до самой смерти, есть сам по себе великое мучение. “Упорство народа. - отмечает Тертуллиан, - вынудило к таким мерам воздействия, чтобы заставить повиноваться хотя бы ради заботы о своем потомстве“41.

2. Но тут же следует заметить, что к этому столь тяжкому наказанию бог прибегает не иначе, как против злодеяний, совершаемых собственно в поношение его самого, каковы ложное богопочитание, клятвопреступление, святотатство. Так полагали и греки: ибо те преступления, которые, как они считали, распространялись на потомство, и которые называли “оскверняющими“42, были в таком же роде. Об этом предмете иностранно рассуждает Плутарх в книге “Об отсрочке божественного возмездия”. У Элиана приводится следующее прорицание дельфийского оракула43:

Право богов карает источник самих преступлений;

Неотвратимо оно, хотя бы для рода Зевеса.

И угрожает оно жизни от них порожденных. -

В доме вслед за одним приходит иное несчастье.