О смерти и умирании

Пациентка: Это очень личное, но вам скажу. Почему бы не дать больному запасную пижаму перед рентгеном кишечника? Знаете, в каком ты виде после этой процедуры? Тебе предлагают присесть после рентгена, только никакого желания садиться нет, понимаете? На пижаме сзади появляются пятна от мела, когда встаешь со стула. Мне вот очень неловко! Наверху, в палате, с тобой мило общаются, а как спускаешься на рентген – чувствуешь себя не человеком, а номером! С тобой делают непонятные вещи, и очень неприятно потом идти обратно в таком состоянии. Не знаю, почему они так поступают, но без этого, похоже, ни один день не обходится. Мне кажется, нужно предупреждать, что тебя ждет на процедуре. Я тогда была очень слаба, сильно утомилась. Сестра, которая провожала меня в палату, не сомневалась, что я могу идти сама. Я сказала: «Если вы так считаете, я попытаюсь». Я ведь залезала на стол, спускалась с него, сделала рентген. Очень устала после всего этого, и не была уверена, что смогу добраться до своей кровати.

Доктор: Видимо, вы испытали злость, раздражение?

Пациентка: Нечасто злюсь. Последний раз, насколько помню, когда старший сын ушел из дома, а муж был на работе. Я не могла проводить его и запереться, а спать, когда у тебя дверь не на замке, мне не кажется безопасным. Мы живем на перекрестке, и прямо на углу стоит уличный фонарь. Так и не смогла заснуть. Несколько раз говорила с сыном об этом случае. Обычно он мне сообщает о своих передвижениях, а в тот раз забыл.

Доктор: Старший сын у вас не самый благополучный ребенок, не так ли? Вы рассказывали вчера, что у него замедленное развитие, он психически неуравновешен. Это действительно так?

Пациентка: Это правда. Он даже четыре года лежал в муниципальной больнице.

Доктор: Сейчас он дома?

Пациентка: Да.

Доктор: Вам не кажется, что за сыном необходим постоянный контроль? А его нет, потому вы и переживаете. Как в том случае, когда остались одна в незапертом доме.

Пациентка: Вы абсолютно правы, я ведь чувствую ответственность, огромную ответственность, но сейчас мало на что способна.

Доктор: Что ощущаете теперь, когда уже не можете влиять на происходящее?

Пациентка: Рассчитываем, что сын станет сознавать немножко больше, чем раньше. Он далеко не все способен понять. Он очень добрый мальчик, но ему нужна помощь. Сам не справится.

Доктор: Кто мог бы ему помочь?

Пациентка: В том и вопрос.

Доктор: Если подумать, есть ли такой человек в вашей семье?

Пациентка: Ну, разумеется, пока муж жив, он присмотрит за сыном. Но по этому поводу я и беспокоюсь, ведь муж не так часто бывает дома, он же много работает. Есть бабушка с дедушкой, и все же, я думаю, этого недостаточно.

Доктор: Это ваши родители или мужа?

Пациентка: Отец мужа и моя мама.

Доктор: Они в хорошей форме?

Пациентка: Нет, не могу так сказать. У мамы болезнь Паркинсона, а у свекра проблемы с сердцем.

Доктор: Все это, да еще и тревоги по поводу вашего двенадцатилетнего сына. У вас проблемный ребенок, мать с болезнью Паркинсона… Скорее всего, ее начинает трясти, когда она пытается кому-то помочь. А еще свекр с больным сердцем, да и у вас все обстоит не лучшим образом. Кто-то постоянно должен находиться дома, чтобы за ними присматривать. Видимо, это вас больше всего и беспокоит?

Пациентка: Точно. Мы заводим новых друзей, надеемся, что кто-то сможет нас в этой ситуации выручить. Живем одним днем. Будет день – будет пища. Только начнешь думать о будущем – понятно, что впереди одни вопросы. А в довершение всего – еще и моя болезнь! Уже не знаешь, что лучше: то ли проявить мудрость и спокойно принять все, что происходит, то ли что-то решительно изменить.

Доктор: Изменить?

Пациентка: Да, знаете, было время, когда муж говорил: «Нужно что-то менять». Стариков отделить. Например, мать переселится к моей сестре, свекр – в дом престарелых. Просто надо научиться относиться ко всему с холодной головой, и каждого отправить туда, куда следует. Даже мой семейный врач считает, что я должна поместить сына в лечебницу. Не могу я смириться с этим, и все тут! В конце концов, я с ними это обсудила. Сказала: «Нет, если вы уйдете – мне будет только хуже. А если все же придется так сделать, но никакой пользы от этого не будет, вы вернетесь. Нет, если вы уйдете – будет хуже». Дала им понять, что они всегда останутся для нас самыми любимыми людьми.

Доктор: Если придется отправить родителей в дом престарелых, вы чувствовали бы себя виноватой?

Пациентка: Нет. Если дойдет до того, что им элементарно опасно будет подниматься и спускаться по лестнице, то нет. Или… уже чувствую, что маме опасно находиться у горячей плиты…

Доктор: Вы так привыкли заботиться о других, что, наверное, чувствуете себя не в своей тарелке, потому что теперь уже сами нуждаетесь в заботе.