О смысле жизни

Здсь поставленъ вопросъ, но отвта нтъ, если не считать отвтомъ ссылку на вчное забвенье всхъ земныхъ страданій. Да отвтъ ли это, полно?? можно спросить словами Гейне. Вдь дло вовсе не въ забвеньи, а именно въ страданіяхъ! И по сравненію съ ними все это свтлое хваленье, весь этотъ дымъ благоуханій, вся эта гармонія? «не стоитъ она слезинки хотя бы одного только того замученнаго ребенка, который билъ себя кулачкомъ въ грудь и молился въ зловонной конур своей неискупленными слезками своими къ „Боженьк“! Не стоить, потому что слезки остались неискупленными. Он должны быть искуплены, иначе не можетъ быть и гармоніи. Но чмъ, чмъ ты искупишь ихъ? Разв это возможно?» (Иванъ Карамазовъ). Нтъ, это невозможно. Никакія Ойле, никакіе дымы благоуханій не искупятъ этого мгновенья безвинной человческой муки; слишкомъ дорого оцнена такая гармонія? и самъ . Сологубъ еще во второй книг своихъ стиховъ ясно высказалъ, что это единственно возможный отвтъ на вопросъ. Въ одномъ изъ стихотвореній этого второго сборника мы опять встрчаемъ сопоставленіе ангельскихъ ликовъ съ человческимъ горемъ.

Въ райскихъ обителяхъ? блескъ и сіянье:
Праведныхъ женъ и мужей одянье
Все въ драгоцнныхъ камняхъ.
Эти алмазы и эти рубины
Скованы въ неб изъ дольной кручины,?
Слезы и кровь въ ихъ огняхъ.
Ангелъ хранитель!
Куешь ты прилежно
Слезы и кровь,?
Ахъ, отдохни ты порой безмятежно,
Царскій внецъ не всегда мн готовь.
Меньше алмазовъ въ обителяхъ рая,
Ангелъ, поврь, мн не стыдъ:
Бдную душу недоля земная
Каждою лишней слезою томитъ.

Здсь мы имемъ передъ собою хотя и не почтительнйшее возвращеніе билета Господу Богу на право входа въ міровую гармонію, но во всякомъ случа уже проблески сознанія, что не по карману намъ платить за входъ въ эту гармонію, за вс эти алмазы и рубины человческихъ слезъ и человческой крови. Отсюда только одинъ шагъ до возвращенія къ старому признанію человческой жизни діаволовымъ водевилемъ, къ совершенному разрыву съ Богомъ.«…На самомъ дл ничего нтъ, обманъ одинъ. Подумай самъ, если бы все это было въ самомъ дл, такъ разв люди умирали бы? Разв можно было бы умереть? Все здсь уходитъ, исчезаетъ, какъ привидніе»,? такъ въ сологубовскомъ разсказ «Жало смерти» одинъ мальчикъ подговариваетъ другого къ самоубійству. Все обманъ, реальны только страданія и обиды, къ которымъ привыкнуть нельзя. «Ваня говорилъ, а Коля смотрлъ на него доврчивыми, покорными глазами. И обиды, о которыхъ говорилъ Ваня, больно мучили его, больне, чмъ если бы это были его собственныя обиды. И не все ли равно, чьи обиды!..» Да, все равно чьи обиды: вотъ почему мы и страдаемъ мучительно и за затравленнаго псами ребенка, и за того «блднаго отрока», котораго «мать съ отцомъ замучили», и за Ваню, и за Колю; вотъ почему мы остаемся вполн равнодушны къ дыму благоуханій и ангельскимъ ликамъ. И . Сологубъ самъ, наконецъ, отказывается объяснять и оправдывать человческую жизнь дымомъ благоуханій и божественнымъ соизволеніемъ; онъ стоитъ за спиной Вани и подсказываетъ ему свои слова отрицанія.«…Кол захотлось вдругъ возразить ему такъ, чтобы это было послднее и сильное слово. Вчно-радостное и успокоительное чувство оснило его. Онъ поднялъ на Ваню повеселлые глаза и сказалъ нжно-звенящимъ голосомъ:? А Богъ?? Ваня повернулся къ нему, усмхнулся, и Кол опять стало страшно. Прозрачные Ванины глаза зажглись недтскою злобою. Онъ сказалъ тихо и угрюмо:? А Бога нтъ. А и есть? нуженъ ты ему очень. Упадешь нечаянно въ воду, Богъ и не подумаетъ спасти.? Коля, блдный, слушалъ его въ ужас»… Бога нтъ. Ойле нтъ. Нтъ и не надо ничего за предлами человческой жизни,? говоритъ . Сологубъ устами Вани, и повторяетъ неоднократно оть себя:

Я воскресенья не хочу,
И мн совсмъ не надо рая,?
Не опечалюсь, умирая,
И никуда я не взлечу…

Никуда? значитъ и мечта объ Ойле перестала уже тешить поэта…

IV