О современной поэзии

Образ романтического поэта – того, кто трагически проживает до конца, до смерти и исчезновения конфликт между искусством и жизнью, между правотой воображения и правотой повседневной жизни, – сегодня продолжает яркое существование лишь во вселенной рока. Официальные поэты прячутся за своими письменными столами и за своими книжками. Они смешивают и оттачивают слова и рифмы. Аплодируют друг другу и хвалят друг друга, вознаграждая друг друга за проданные двадцать экземпляров. Создается впечатление, что за комбинаторными навыками, за формальным совершенством нет никакой души. У более или менее прóклятых рок-поэтов эта душа исключительно живая и пульсирующая389.

Во второй половине XX века социальная история культуры пережила на Западе глубокую трансформацию: огромные массы людей, которые до этого жили, ограничиваясь самым необходимым, получили возможность развивать свои интеллектуальные потребности; ими начала заниматься мощная и разветвленная индустрия. Частью этого процесса стал рост молодежной публики, к которой относятся жаждущие поэзии толпы, обрисованные Тонделли. Росту культурных потребностей соответствует постепенное развитие новой культуры, которая изначально была связана с потреблением, с рынком и с завоеванием исключительно экономического капитала, но которая со временем увеличила свой авторитет, стала бороться за право на память, вторглась на территорию, где царит традиционная культура, что привело к возникновению открытых конфликтов, замаскированных конфликтов или их гибридных форм. По сути, система произведений, интеллектуальные фигуры и жанры, которые произвела массовая коммуникация, функционирует как новая гуманистическая культура, то есть как корпус текстов и дискурсов, претендующих на то, чтобы объяснить человеческую жизнь, рассказать о ней в забавной или поучительной форме, – в традиционной культуре эта задача возложена на интеллектуалов и произведения искусства. Завершая процесс, начавшийся с наступлением современной эпохи, когда появились первые газеты, телевидение, коммерческое кино, легкая музыка, газеты и журналы сегодня способны конкурировать по престижу и символическому капиталу с текстами, которые до сих пор изучают в школе.

Рождение нового гуманистического канона – возможно, важнейшая культурная трансформация, которую переживает западная культура последние три столетия, в некотором смысле она напоминает метаморфозы, в течение XVIII века изменившие систему литературных жанров и приведшие к появлению нового типа интеллектуала, к развитию журналистики, рождению романа, буржуазной драмы и современной поэзии. Сегодня мы видим отдельные фрагменты новой, формирующейся территории, но еще не улавливаем смысл целого. К примеру, мы видим, что некоторые из лучших современных авторов вышли из контекста аван-попа, в котором элементы традиционной гуманистической культуры смешиваются с элементами, взятыми из новой массовой гуманистической культуры; мы видим, что вкус midcult постепенно захватывает канон и память, особенно в сфере искусств, которые обращены к публике неспециалистов; мы видим, что школьные и университетские программы все больше открыты новой, медийно-зрелищной культуре; мы видим, что финансирование, которое государства выделяют на элитарное искусство, нередко вызывает полемику. Как и все серьезные трансформации, наблюдаемые нами изменения разворачиваются с непостоянной скоростью, оставляя за собой неровный горизонт, на котором новое накладывается на старое; иногда это проходит мирно, но чаще приводит к конфликтам. Проводя сравнение с городом, можно сказать, что подобная перестройка предусматривает, что некоторые старые, аристократические кварталы снесут, чтобы освободить место для новых кварталов, лишенных памяти. В ходе последней крупной метаморфозы европейского литературного пространства разворачивалась похожая трансформация: некогда престижные формы – эпос, трагедия в стихах, комедия в стихах, Gesellschaftslyrik, назидательная поэзия – уступили место новым формам, нередко явно плебейским.