О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы

На другой день снова совещание, тягучие речи, обильная жирная еда, чай из пиалы… 24-го экскурсия по Бухаре. Живут 40 национальностей, в том числе 3% евреев… Мавзолей Чашмааюб, древний центр Шахристан, знаменитый минарет Калян. Воздвигнут в 1127 году, высота 46 метров. В былые времена с минарета сбрасывали осуждённых. Сегодня тоже можно было бы кое-кого сбросить без ущерба для общества… На дверях медресе Улугбека вырезана надпись: «Стремление к знаниям – обязанность каждого». Около мечети Магоки ещё одна достопримечательность – верблюд Миша. Он на привязи: всяк верблюд знай своё место. Дальше ансамбль Ляби-хауз с водоёмом. Памятник Ходже Насреддину. Современный. Кто автор? Ну конечно, Шапиро. Яков Шапиро. Уже смешно… Цитадель Арк с внушительными крепостными стенами. Главная резиденция бухарского эмира. В Арке жили и творили великие учёные, поэты, философы: Рудаки, Фирдоуси, Авиценна, Фараби, позднее – Омар Хайям.

Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

Одна из рубаи Хайяма в переводе О. Румера. Но что увидел ещё? Страшный зиндан, тюрьму с ямой. Самый страшный грех – не отдать долг.

Заключительный вечер. Снова песни и пляски и неимоверное обжорство. Страсти по туалету и безумная ночь. Наконец 25-го дома. Открываю дверь, меня встретил плакат: «Больше не отпущу!»

Отдых: «Лесные поляны»

Редакционные «вихри враждебные» позади. 6 октября отбыли в отпуск. Курская ж/д, станция Гривно, дом отдыха «Лесные поляны». Контингент жутковатый – в октябре под Москвой отдыхать, конечно, нельзя. Питание так себе. Но пейзажи, виды, воздух – всё хорошо. Прогулки по окрестностям. Разорённая усадьба брата Чайковского Анатолия Ильича. Торчит один остов, кругом грязь и мусор. Естественно, расстроились. А когда попали на некий пригорок под названием «Сонькина гора», объяло чувство почти восторга. Внизу гигантская поляна, светит солнце, простор, – настоящая услада для интеллигента-урбаниста. А обратно неожиданно заблудились, что вызвало гнев у Ще: «Караул! Куда ты меня завёл! Не знаешь дороги, не берись! Сусанин!..» Но, слава богу, благополучно всё же вернулись в корпус. Дети большого города, что с них взять!..

Местный краевед поведал историю хутора Воробьёво на реке Рожайке. Екатерина II подарила эту усадьбу Петру Татищеву, будущему главе русского масонства. Здесь в усадьбе бывали Баратынский, Вяземский, Денис Давыдов, красавица Аграфена Закревская. Последний владелец Пётр Шантелен, коммерсант из Москвы, хотел сделать Воробьёво маленьким Версалем, да не успел – грянул 1917 год. И сразу всё разграбили и разорили. Была тут и колония для беспризорных, и санаторий для пролетариев. Стояли кедры – спилили. Возвели уродливого бронзового Ленина…

12-го съездили в Серпухов. Неплохой музей. Картины Маковского, Семирадского, Айвазовского, В. Васнецова… Прелестные Адам и Ева кисти Юона. Гончарова, Фальк и даже картина Давида Бурлюка «Аллея» (1910). Ещё осмотрели Покровскую церковь… Побывали и в бывшей усадьбе Ланских, когда-то здесь были 7 прекрасных прудов, в «лягушатнике» плескалась Наталья Николаевна с детьми. Сейчас никто не плещется. Ряска. Забвение. Местный молокозавод залил все пруды простоквашей и окончательно погубил всё. Или, как выразился один местный, забурьянило всё. Горожанин так бы не сказал…

14-го под песню Александра Градского – «Я не знаю, что со мной? / Где мой берег, где покой?..» – покинули дом отдыха и вернулись домой. Вечером по своему телевизору смотрели «Взгляд» с сенсационным кадром о снежном человеке. Учёная дама рассказывала о нём с придыханием. А её оппонент, другой учёный, зашёлся от смеха: «Это клиника!..»

19 октября

В московской части отпуска следует выделить выставку Павла Филонова (впервые в Москве) и фильм «Маленькая Вера». Филонов потрясает. На картине «Кому нечего терять» изображены люди-обрубки, люди-функции, придатки к машинам и ничего индивидуального. Филонов, как Достоевский, Кафка, Платонов, стоял на стыке бездн. Кругом всё было мрачно и страшно, и художник не мог рисовать мир розовым и счастливым… «Пир королей» (1913) – торжество властей мира, которые сеют вокруг себя только смерть…

Ещё осмотрели экспозицию Фрэнсиса Бэкона. Английский художник-корифей говорит: «Я привык жить рядом с насилием в тех или иных формах». Отсюда его искусство – крик, излом, боль. Бэкона причисляют к направлению «новая фигурация». Вышли с выставки в состоянии сплошного ошалевича. Вышли на Крымский мост – милицейская эстафета. Это уже перебор.