Но при размышлении о действиях Промысла Божия, в отношении к роду человеческому, не нужно забывать, что каждое действие Божие всегда носит на себе печать непостижимости и таинственности; иначе оно ничем не отличалось бы от действий человеческих. Чтобы вполне постигнуть эти действия, надлежало бы проникнуть в самое начало их, которое сокрыто в таинстве сокровенных советов Божиих; «Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему?» (Рим. 11, 34). При этом, в обращении каждого грешника у Промысла Божия, есть особый образ действий, сообразный личным свойствам человека и обстоятельствам, в которых он поставлен. Потому исчислить и указать все возможные пути, которыми благодать Божия ведет грешников к спасению, значило бы посягнуть на невозможное. Не стараясь разъяснить непостижимое, или исчислить неисчислимое, мы сделаем одно общее обозрение разнообразных путей Промысла Божия в обращении грешников, основанное на опытах людей обращенных, дабы видеть (насколько можно видеть): как действует Бог в обращении грешника и как должен действовать человек-грешник, чтобы действия благодати беспрепятственно достигали своей цели. Нет нужды напоминать, что не удовлетворения любопытству, а существенной пользы душевной нужно искать в подобных размышлениях.
Как действует Бог в направлении грешника на путь истины
Выразительными чертами описывает Слово Божие несчастное состояние человека-грешника. То представляет его погруженным в глубокий, мертвенный сон, который чем продолжительнее, тем становится глубже и непробуднее: необходима посторонняя сила, чтобы прервать этот неестественный сон; нужно взывать крепким гласом: «встань, спящий!» (Еф. 5, 14). То прямо называет его мертвым (Лк. 15, 24 и 32; Еф. 2, 1). Это показывает, что грешник до того успевает привыкнуть к своему несчастному состоянию, что вовсе не почитает его плохим, не чувствует своей бедности, живет в совершенном спокойствии и беспечности.
Эта мрачная картина греховного усыпления всегда и у каждого перед глазами. Во все времена замечали, что не много идущих по трудному и неровному пути к Царствию Божию; большая же часть рода человеческого блуждает по распутьям, которых много устроил хитрый враг, и которые все гладки и приятны по виду.
Возбудить грешника от этого гибельного усыпления, нарушить его смертный покой, открыть перед ним ужасную бездну погибели, в которую он час от часу ниспадает глубже, привести в сознание своего несчастного состояния, поселить опасение и страх, и таким образом пробудить в нем желание спасения — есть дело Божие: Бог один производит в нас и хотение и действие по Своему благоволению (Флп. 3, 13). И к этому-то направлены все призывания и гласы неисповедимой любви Божией; для этого Иисус Христос стоит у двери сердца всякого грешника, и стучит (Откр. 3, 20).
Дело это по существу своему всегда одинаково: ибо всегда состоит в пробуждении грешника от усыпления, в обращении сердца его от греха к благодати, от ада к небу, от диавола к Богу. Но в приложении к каждому человеку в частности, в отношении к средствам, помощью которых производится, — разнообразится до бесконечности. Каждый человек, кроме общей всем порчи, имеет в своем греховном состоянии нечто свое личное, ему одному принадлежащее; потому и обращение каждого имеет в себе нечто особенное. С другой стороны, нет вещи в мире и происшествия в жизни, которые в руках Промысла Божия не могли бы служить средствами к пробуждению грешника: отсюда и пути Промысла в обращении грешников разнообразны также до бесконечности. Впрочем, при всем разнообразии, есть некоторые общие виды действий благодати Божией, которые могут быть указаны.
Промысл Божий вообще любит как бы скрывать свои действия в обыкновенных действиях природы и даже в случайных действиях свободы человеческой, направляя те и другие к благим целям своей Премудрости. Но иногда законы естественные становятся недостаточными к достижению этих целей, и обыкновенный круг событий не вмещает полноты действий Божественных: тогда рука Божия употребляет силы высшие, действует необыкновенно, сверхъестественно. Потому действия благодати Божией в обращении грешников, или, правильнее сказать, возбуждения грешника от сна греховного бывают или необыкновенные — чудесные, или обыкновенные — естественные.