О Туле и Туляках с любовью. Рассказы Н.Ф. Андреева – патриарха тульского краеведения

Увы, этому вековому зданию угрожает неизбежная участь, будущность еще печальнее настоящего: его сломают, или, (что несравненно хуже) обезобразят пристройкой и нелепейшими вычурными завитушками, а это, разумеется, окончательно убьет все произведении великого мастера, произведении, на которые многие, если не большая часть граждан, смотрят симпатически или даже с бессмысленным вниманием. Не удивляйтесь, что мы изъявляем живейшие опасения наши относительно сломки или пристройки, не соответствующее характеру этого художественного здания, такие случаи в провинциях очень обыкновенны. Не говоря о других городах, скажем о Туле, в которой на нашей памяти уничтожен был не один каменный дом, построенный в прошлом веке по планам и рисункам известных наших академиков-зодчих. А между тем сломанные дома до сих пор были бы украшением города! И как вы думали, почему их уничтожили? Потому что они имели «старинный фасон» (фасад) по точному выражению туземцев реки Серебровки и Хомутовки, впадающих, первая в Воронку, а последняя в Упу. Вот по какой необходимости ломали здесь изящное в зодчестве!. Но разве изящное стареет? Помилуйте, никогда. После этого, скажите на милость, не основательны наши опасения? – В области искусства, о котором разумеем, старина так немного оставила нам истинно прекрасного, заслуживающего тщательного хранения, что горячее сожаление наше об уничтожении его пошлым невежеством, мало по малу должно быть понятно любителям памятников, ибо любовь ко всему прекрасному и призрение к всему унижающему искусство составляет принцип таких людей. Благодаря распространившейся заботливости молодого поколения о новизне, дух беспощадного разрушения старины, архитектурной реформы проник во все слои общества, которые забывает что у нас… например, у нас в Туле, дома частных лиц, выстроенные годов 20 тому назад и довольно в значительном числе, не выдержат самого снисходительного суда критики. Да кто же их строил? спросите вы. Разумеется местные архитекторы, но они, к сожалению, находились под влиянием варварских условий домохозяев, из которых многие желали, чтобы на первом этаже были лавки, или кладовые с железными решетками, а на втором этаже жилые комнаты, с каким-нибудь окнами, да печи с лежанками, да чулан рядом с жилыми комнатами и только! О внешнем виде (фасаде), удобстве расположения комнат, они и знать не хотели. «Какие там, батюшка, детали! нам стройте дома, которые бы доход давали», сказал один уездный миллионер архитектору, взглянув на него с надменностью Али-паши Янинского. «Мильйон! скромно возразил художник: пожалуй, если хочешь построить дом такой, какой тебе угодно, можно, но ведь это будет груда кирпичей, смазанных раствором из песка, глины, воды и гашеной извести. Надобно этой массе дать какую-нибудь физиономию, чтобы можно было отличить ее от двухэтажного амбара в котором помещают хлеб в Одессе». Мильйон всегда имевший привычку смотреть вниз с кем разговаривал, опять взглянул на архитектора, но это уже был взгляд султана Махмуда, брошенный на янычар, когда он подписал им смертный приговор. «Ну, так, в рассуждении сказать, не прогневайся, сударь ты мой ученный, мы и другого мастера найдем посговорчивее тебя, краснобая, и дело будет в шляпе», отвечал он, слегка приподнимая засаленный картуз и пошел в лавку, где ссыпали ржаную муку… Воля ваша, а с такими народными силами и родными началами искусство не могло и не может сделать ни шагу вперед.

Говоря о старинных зданиях в Туле, заслуживающих пощады и уничтоженных невежеством, мы уклонились от предмета нашего рассказа, в чем и просим извинения у читателя. Но нам рассказывать уже нечего, потому что изустная хроника не сохранила более никаких воспоминаний о 100 летнем доме, «и глас ее быть слышен перестал». Изустная хроника молчит как каменный осьми аршинный столб пирамидальной фигуры, находящейся на дворе дома Лугининых, на котором уцелел еще большой жестяной фонарь, некогда освещавший широкое пространство этого двора; других трех-фонарных столбов давно не существует. Кстати или не кстати, как угодно, но мы заключим описание старинного дома в Туле искренним сожалением о том, что напрасно покойный дворянин наш А.П.Молчанов израсходовал до 35 тыс. руб. серебром, на устройство дачи своей, что на Мотякинском колодезе, в отдалённом, скучном, миазматическом угле города, не говоря уже о непроходимой грязи и окружающих раме лачуг построенных среди болот. Ясно что упомянутая сумма брошенная им на затеи, существенно бесполезные, в чем покойный незадолго до кончины своей сам сознавался. Если бы А.П.Молчанов, которого благодеяний долго, долго не забудут бедные граждане, израсходовал эти значительные деньги на возобновления безлюдного жилища, о котором только что шла речь, с тою, однако ж, целью, чтобы пожертвовать его в собственность тульской губернской гимназии, сгоревшей в пожаре 1834 года, то глубокая благодарность современников была бы ему наградою, а имя его перешло бы в грядущее потомство, как благородного гражданина, который… не даром жил, недаром землю бременил.