О вещах действительно важных. Моральные вызовы двадцать первого века

Точно так же тот факт, что без москитных сеток заболеют малярией дети, которых мы не знаем и не узнаем никогда, гораздо меньше задевает наши чувства, чем мальчик с лейкемией, которого нам покажут по телевизору. Это дефект нашего эмоционального аппарата, каким он сформировался миллионы лет назад, когда мы были в состоянии помочь только тем, кого видели своими глазами. Он не может служить оправданием для отказа в помощи незнакомцам, живущим вдали от нас.

Некоторые возражают, что деньги, которые уходят так далеко, сложнее отследить. Об этом беспокоились некоторые звонившие на передачу On Point канала NPR, в которой я недавно участвовал. Эдна, человек безусловно великодушный, рассказала, что один день в неделю волонтерствует в больнице и жертвует на местную благотворительность в несколько организаций. На мой вопрос, не больше ли пользы принесет пожертвование беднякам в развивающихся странах, она ответила, что так бы и поступила, если бы «твердо знала, что деньги попадут к тем, кто в них нуждается, но пока никто не сумел меня в этом убедить, так что я отдаю туда, где сама вижу результаты». К счастью, следом за ней позвонила Мэг, семейный доктор, и рассказала о своем опыте работы на Гаити с детьми, живущими меньше чем на два доллара в день. Мэг сообщила, что большинство таких детей видят доктора один раз в жизни, на прививке в рамках государственной программы вакцинации, а 1200 долларов достаточно, чтобы к ним в течение года регулярно приезжал местный гаитянский врач.

Мы не обязаны верить благотворительным организациям на слово, что наши деньги помогут людям в другой стране. Современные технологии не только упрощают само пожертвование, но и позволяют жертвовать эффективно. Такие сайты, как GiveWell или мой собственный, The Life You Can Save, предлагают независимую оценку и направляют дарителя в организацию, которая не передаст его деньги коррумпированной административной верхушке, а проследит, чтобы они попали к нуждающимся.

Некоторые американцы полагают, что достаточно помогают бедным в других странах уже тем, что платят налоги. Опросы неизменно показывают, что, по мнению американцев, они отдают на международную помощь слишком большую долю своих доходов. Но, отвечая на вопрос, сколько же следует жертвовать, они называют цифру, многократно превышающую сегодняшнюю. В 2013 году фонд Kaiser Family провел среди американцев опрос о роли США в глобальном здравоохранении. Медиана ответов на вопрос «Какая доля федерального бюджета расходуется на помощь другим странам?» оказалась на уровне 28 %. В целом это согласуется с результатами опроса, который Kaiser вместе с Гарвардским университетом и The Washington Post проводили в 1997 году. Медиана ответов достигала 20 %, тогда как реальная цифра по-прежнему колеблется вокруг 1 %.

Как правило, американцы считают США исключительно щедрым государством, хотя средства, выделяемые на международную помощь, составляют гораздо меньшую долю американского бюджета, чем в бюджетах других богатых стран. По данным Организации по экономическому сотрудничеству и развитию за 2012 год, Швеция и Люксембург в процентном соотношении предоставили помощи в пять раз больше, Дания — в четыре раза, а Бельгия с Ирландией — вдвое. Благотворительные пожертвования частных лиц и фондов ни в коей мере не покрывают этот разрыв.

Возможно, знай американцы, какие они прижимистые в деле помощи беднейшим странам мира и какие у них есть для этого возможности, они делали бы больше. В качестве совершенно ненаучного теста моя организация The Life You Can Save предлагает наличные удивленным незнакомцам на углу улиц от Уолл-стрит до Санта-Моники, а затем предоставляет выбор: оставить их себе или отдать фонду Against Malaria. Почти все решают пожертвовать деньги фонду, некоторые даже добавляют к ним собственные. В общей сложности мы уже раздали 2500 долларов, из них 2421 доллар получил фонд Against Malaria.

Те, кому деньги достались просто так, чаще отдают их, чем те, кто такого неожиданного подарка не получал. И все же «эксперимент с раздачей» показывает, что американцы не только очень часто готовы помогать неимущим во всем мире, но и делают это с искренним удовольствием. Все, что им нужно, — знать, что делать, чтобы помощь была эффективной.

The Washington Post, 19 декабря 2013 года

Чего стоят дорогие произведения искусства

НА НЕДАВНЕМ АУКЦИОНЕ Christie’s в Нью-Йорке было продано на 745 миллионов долларов произведений послевоенного и современного искусства. Для единичных торгов это рекорд. Самые высокие ценники оказались у картин Барнетта Ньюмана, Фрэнсиса Бэкона, Марка Ротко и Энди Уорхола: каждая ушла больше чем за 60 миллионов. Газета New York Times писала, что существенную роль в таком взрывном росте цен сыграли коллекционеры из Азии.