О вещах действительно важных. Моральные вызовы двадцать первого века

P. S. Результаты Парижской конференции превзошли все, на что я смел надеяться, когда писал этот текст. По настоянию некоторых стран из числа тех, для кого глобальное потепление опаснее, чем для других, соглашение обязывает участников остановить глобальное потепление на отметке ниже 2 °C и даже «неуклонно прикладывать усилия, чтобы ограничить предел потепления порогом в 1,5 °C». Но главное, удалось прийти к единому мнению о том, что все страны, развитые и развивающиеся, должны внести свой вклад в сокращение выброса парниковых газов. Как уже говорилось, тех обязательств, которые стороны на себя уже взяли в рамках соглашения, недостаточно, чтобы достичь целевого показателя. Но Парижское соглашение требует от каждого участника раз в пять лет пересматривать и обновлять свои обязательства по выбросу, кроме того, все будут получать общую картину долевого участия стран в сокращении выброса, показывающую, движется ли мир к согласованной на конференции цели. Первая карта долевого участия неизбежно продемонстрирует, что глобальное потепление, скорее всего, превысит 2 °C. И в этот момент встанет ключевой вопрос: окажутся ли участники соглашения готовы сократить выбросы еще больше, чем запланировали в 2015 году?

НАУКА И ТЕХНОЛОГИИ

«Золотой рис» должен быть оправдан

ГРИНПИС, ВСЕМИРНАЯ НЕГОСУДАРСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ защитников окружающей среды, известная как организатор многочисленных протестов, в прошлом месяце сама стала их мишенью.

Патрик Мур, когда-то один из первых членов Гринписа, от лица протестующих обвинил эту организацию в причастности к смерти двух миллионов детей ежегодно. Он имел в виду смерть, связанную с дефицитом витамина А, которой подвержены дети, питающиеся преимущественно рисом.

Эти жизни можно было бы спасти, утверждает Мур, если выращивать «золотой рис» — генно-модифицированную разновидность этого злака, содержащую больше бета-каротина, чем обычный рис. Гринпис и другие организации, противники генно-модифицированных организмов (ГМО), выступают и против риса с бета-каротином, который в человеческом организме превращается в витамин А.

Статистика смертности, которой оперирует Мур, возможно, немного завышена, но дефицит витамина А у детей — бесспорно, острейшая проблема некоторых регионов Африки и Юго-Восточной Азии. По данным Всемирной организации здравоохранения, ежегодно около 250–500 тысяч детей дошкольного возраста теряют из-за него зрение и около половины из них затем умирают в течение года.

Кроме того, дефицит витамина А делает детей уязвимее для таких недугов, как корь, которая все еще вносит существенный вклад в детскую смертность, хотя сегодня эта угроза снижается благодаря вакцинации. В некоторых странах нехватка витамина А — один из основных факторов высокой женской смертности во время беременности и родов.

«Золотой рис» получен швейцарскими учеными 15 лет назад специально для борьбы с дефицитом витамина А, десять лет назад состоялись его первые полевые испытания. Но фермерам он пока недоступен. Сначала надо было вывести его улучшенные сорта, способные расти там, где он нужнее всего, затем — провести полевые испытания на соответствие строгим требованиям, регулирующим производство ГМО-продукции. Планку этих требований подняли еще выше после того, как активисты разгромили опытные плантации на Филиппинах, где проводились испытания.

Критики подозревают, что «золотой рис» — стратегический ресурс биотехнологической промышленности, стремящейся подмять под себя мировое сельское хозяйство. Действительно, в создании генно-модифицированного риса участвовал и агрогигант Syngenta, однако его представители утверждают, что не планируют превращать «золотой рис» в источник прибыли. Низкодоходные фермерские хозяйства получат семенной материал в собственность и смогут оставлять себе весь урожай.

И действительно, компания Syngenta передала права на рис в виде сублицензии некоммерческой организации «Гуманитарный совет по „золотому рису“». Совет, куда входят двое создателей «золотого риса», имеет право предоставлять рис общественным исследовательским организациям и низкодоходным фермерским хозяйствам развивающихся стран в качестве гуманитарной помощи при условии, что они будут продавать урожай не дороже чем по цене обычного риса.

В 1980-х годах, когда генно-модифицированные сельскохозяйственные культуры только появились, они давали много поводов для тревоги. Безопасно ли употреблять их в пищу? Не начнут ли они из-за перекрестного опыления скрещиваться с дикими растениями и не передадут ли им свои особые свойства, например устойчивость к вредителям, создав таким образом непобедимые «суперсорняки»? Как кандидат в сенат от австралийской партии «зеленых», в 1990-х годах я был в числе тех, кто требовал строгого законодательного регулирования ГМО, чтобы защитить нас и окружающую среду от рисков, на которые могут пойти биотехнологические компании в погоне за прибылью.