О времени и о себе

В этот момент у меня было только два варианта. Первый — сейчас же сесть в машину и уехать, молчаливо признавая своё незнакомство с ним, а следовательно, свою ложь. Второй — заговорить с ним всё-равно на какую тему, чтобы доказать, что то, что я говорил о наших с ним отношениях — святая правда. На выбор варианта у меня не оставалось времени, так как он уже очистил все стекла и собирался садиться в машину.

— Ну что, можно садиться? Поехали? — ёжась от холода, спросила Ася.

— Подожди! Сейчас!

И резко повернувшись в сторону красного «жигуля», я неожиданно даже для самого себя, сказал в сторону спины его владельца:

— Михал Михалыч, если не ошибаюсь? Добрый вечер!

Он повернулся в мою сторону и долго смотрел на меня молча. От такой длинной паузы я просто растерялся. Я не знал, что мне дальше говорить и вообще, как себя дальше вести. Ася смотрела на нас двоих с огромным интересом. Между мной и Мишей было расстояние в два-три метра. Мы смотрели молча друг на друга, и вдруг он пошёл на меня. Он подошёл ко мне вплотную, крепко обнял меня и поцеловал.

— Добрый вечер, родной! — сказал он ласково и поцеловал меня ещё раз, — ну как тебе понравился мой Тартюф?

— Слушай, ну это — просто класс! — искренне сказал я, облегченно вздохнув. — Ты сегодня был просто велик! Железно!

Все играли хорошо, но ты — лучше всех! Поздравляю тебя!

Я обнял его и тоже поцеловал. Миша был явно доволен.

— А почему ты так редко звонишь ко мне, старик? — спросил он меня нежно. — Почему так редко ходишь к нам в театр? Кстати, ты видел уже «Горе от ума»? Мы поставили его ещё в прошлом году.

— Нет, — честно признался я и добавил зачем-то, что очень трудно достать билеты.

— Как это? — благородно возмутился Миша, — это другим трудно, а у тебя есть я! Звони мне в любое время! Только скажи, на какой спектакль и в какой день хочешь прийти к нам в театр и не думай больше о билетах! Кстати, о «Горе от ума». Позвони мне завтра же домой, я дам тебе два билета. Обязательно сходи на спектакль. Все говорят, что мой Скалозуб очень мил!

Он похлопал меня по плечу, поцеловал третий раз, сел в машину и уехал. Я долго стоял около машины, пытаясь постигнуть, что же всё-таки произошло.

— Ну вот, теперь я тебе верю, — услышал я откуда-то Асин голос, — Твой Державин — просто душка! Очень хочу посмотреть на него в роли Скалозуба. Ты завтра ему обязательно позвони и возьми билеты на «Горе от ума». Ладно?

— Ладно, — сказал я, ещё не придя в себя, — ладно, позвоню.

— А потом сразу же расскажи, как он с тобой говорил. Ладно?

— Ладно, — опять согласился я.

На следующий день я действительно позвонил Мише. Сказать по правде, я боялся, что снова не застану его. Но, на моё счастье, он был дома и сам снял трубку. Я ещё раз восторженно отозвался о вчерашнем спектакле и о его гениальной игре. И вообще, сказал я, в Театре сатиры хороших актёров много, а вот гениальных всего три — Миша, Шура и Андрюша. После такой артподготовки я решил перейти к делу и попросил всё-таки два билета на ближайшее «Горе от ума». Миша, как всегда, был ласков и обаятелен.

— Конечно, родной мой, конечно, я дам тебе два билета. Но только знаешь что, только не на этот спектакль. Тут, понимаешь, у меня на этот спектакль попросил билеты мой зубной врач. Я уже обещал ему. А на следующий спектакль я обещал ещё одному человеку. Так что ты позвони недельки через две, и всё будет в порядке. Лады? Ну, целую тебя, родной!

Не помню, что случилось через две недели, но «Горе от ума» я посмотрел уже без Аси таким же образом, как и «Тартюфа». Спектакль мне, конечно, очень понравился. Все актёры играли замечательно! Публика восторженно принимала Анатолия Папанова в роли Фамусова и Андрея Миронова в роли Чацкого! Мишин Скалозуб был очень мил.

В 1978 году мой друг, венгр Антал Сабо, с которым я дружил ещё с институтских времён (он учился в Нефтяном институте одновременно со мной), позвонил мне из Будапешта и сказал, что в следующем году на озере Балатон будет проведена Международная конференция по новым разработкам в области автоматизации в нефтяной промышленности. Он, как один из членов организационного комитета, пригласил меня подготовить к этой конференции доклад на английском языке по моим разработкам, переслать его в оргкомитет, а потом прочитать его на конференции. Я, конечно, согласился, написал доклад, перевёл его на английский язык и пошёл показать его заместителю главного инженера по этой тематике. Тот попросил оставить доклад у него на пару дней. Через два дня он вызвал меня и сказал, что доклад ему понравился, написан хорошо и соответствует теме конференции. Но для того, чтобы участники конференции поняли, что эти разработки не только товарища Нисмана, а всей нашей организации, в соавторы статьи должен быть включён лично он, как куратор этой тематики. А доклад делать на английском языке, сказал он, поеду я. Таким образом, в оргкомитет конференции была направлена статья двух авторов, причём я был второй. Докладчиком был назван я. Оргкомитет одобрил статью и включил моё выступление в основную программу конференции.