О времени и о себе

За неделю до открытия конференции позвонил Антал и взволнованным голосом спросил, как я себя чувствую. Я ответил, что у меня всё хорошо и, в свою очередь, спросил, почему он меня об этом спрашивает. Тем же взволнованным голосом он сказал, что в оргкомитет конференции пришло письмо от Миннефтехимпрома СССР о том, что к их сожалению, я не смогу присутствовать на конференции по состоянию здоровья. Узнав об этом, я тут же обратился за разъяснением к соавтору моего доклада. Он ответил мне просто и ясно, сказав, что так решило Министерство и чтобы я не волновался, так как текст доклада с фамилиями двух авторов будет опубликован в материалах конференции. Я всё понял.

Примерно такая же история произошла со мной чуть позже, в 1979 году. В это время Миша Державин был женат на Нине Будённой, дочке легендарного маршала Семёна Михайловича Будённого. Нина работала в Агентстве печати «Новости» (АПН). Ознакомившись с моими стихами и другими литературными произведениями, она спросила меня, почему я нигде не публикуюсь. Я сказал, что мои литературные труды нигде не принимают. Нине, видимо, понравилось написанное мной, и она обещала помочь опубликовать хотя бы что-нибудь из написанного. Обещала пойти вместе со мной в несколько отделов АПН, показать мои работы и попросить опубликовать их. Сказала, что её хорошо знают и уважают в АПН и что она имеет там влияние.

И вот настал день, когда мы с Ниной Семёновной и моими литературными писаниями пошли по кабинетам АПН. В каждом кабинете нас встречали одинаково вежливо и, я бы даже сказал, ласково. Просматривали мои стихи, мою прозу, мои репризы, улыбались, хвалили, поздравляли. Все, у кого мы были, обещали через несколько дней позвонить Нине и мне и сказать о своём решении.

Выйдя из здания АПН, мы с Ниной обменялись мнениями о наших визитах и об их предполагаемых результатах. Нина была полна оптимизма и была уверена в скорой публикации моих работ. Я же был в большом сомнении не только в том, что публикация состоится. Я был совершено не уверен, что хоть кто-нибудь из АПН позвонит мне. Всё кончилось очень ожидаемо. Мне, конечно, никто не позвонил. Нине позвонили все, у кого мы были. Все сказали одно и тоже: сами по себе работы нормальные, и их можно было бы опубликовать, если бы у них был бы автор с другой фамилией. Как и в случае с конференцией в Венгрии всё было понятно.

Вообще, к этому времени обстановка в стране и, естественно, у нас на работе стала довольно напряжённой. Резко возросла эмиграция из страны. Причины были самые разные, писать сегодня о них не имеет смысла. Власти, а следовательно и руководство организаций, пытались всеми силами препятствовать этому. Подающим заявление на выезд предлагали уволиться с работы по собственному желанию, урезали заработную плату, просто увольняли. Проводили общие собрания, на которых объявляли подавших заявление об отъезде предателями родины и т. д. и т. п. и пр.

Основной причиной, которую озвучивало большинство «предателей», было воссоединение семей. Но было ещё много причин, по которым люди хотели уехать. Дело в том, что власти в это время усилили давление на определённые группы населения, не давая им возможностей реализовывать себя наравне с другими. Резко возрос антисемитизм. Некоторые профессии стали для евреев совершенно недоступны. Поступление евреев в высшие учебные заведения стали очень проблематичны. Дошло до того, что на всей территории СССР было запрещёно изучение иврита, преподавателям иврита грозили наказания вплоть до тюрьмы.

Будущее представлялось довольно трудным и мрачным. Нормальному человеку невозможно объяснить, как и почему можно запретить изучать тот или иной язык. Это выходит за пределы нормального мышления.

В 1979 году заявления об отъезде из страны подали шесть человек из НПО «Нефтехимавтоматика». По каждому из них были общие собрания, на которых патриотически настроенные сотрудники клеймили своих бывших товарищей по работе и обзывали их всякими словами.

Подал заявление и уехал в Израиль мой друг и сокурсник Зорик Вассерман, который был свидетелем на нашей с Людой свадьбе. Подал заявление и уехал в Америку мой школьный друг-одноклассник Семён Глухов, лауреат Государственной премии за разработку барокамеры для космонавтов. Уехали два двоюродных брата Люды. Ещё много знакомых подали заявления, но вместо разрешения на выезд власти начали выдавать отказы. В народе появилось новое слово «отказник». Отказы были разные. Самыми распространёнными были отказы с формулировкой «Отсутствие мотивов воссоединения». Власти считали указанное в заявлении родство недостаточным для воссоединения. Наиболее остроумные отказники называли этот отказ музыкальным — «Отсутствие мотивов».