Об искусстве и жизни. Разговоры между делом

В середине тридцатых годов мотив обнаженной женской натуры стал одним из основных в творчестве Матисса. Он создал несколько монументальных композиций на эту тему. Перед тем как приступить к большой работе, художник всегда делал огромное количество этюдов, зарисовок карандашом или углем. Он очень много работал, и даже когда работал уже над самим произведением, продолжал искать позы, движения и выразительность в рисунках. Получалась целая серия замечательных набросков женской натуры, упоительных в своей красоте и линиях. Сам Матисс говорил: «Нужно уметь передать впечатление „большого“ даже в очень маленькой картине». «Обнаженная на фиолетовом фоне» была куплена Делекторской у Матисса за четыре тысячи франков, и у нас имеется расписка Матисса в том, что он эти деньги от Лидии Николаевны получил.

Наверное, самым значительным из всех живописных полотен, которые пришли в дар от Лидии Николаевны, является «Натюрморт с раковиной на черном мраморе». Эта картина 1940 года. Почему она для нас так важна? Дело в том, что все приобретения живописи Матисса коллекционерами Сергеем Щукиным и Иваном Морозовым были сделаны до 1914 года, до начала Первой мировой войны. Затем прошли война, революция, национализация их коллекций, и следующих произведений Матисса уже не приобреталось. «Натюрморт с раковиной» — картина 1940 года, то есть это уже другой период в творчестве мастера. Конечно, нам было важно иметь такого рода полотно.

Интересно, что над этой относительно небольшой картиной Матисс очень долго работал. В общей сложности было сделано около тридцати сеансов. Причем он работал на одном и том же полотне. Он не отбрасывал не удовлетворивший его холст, он просто подчищал какие-то части и продолжал создавать композицию. Параллельно шла работа в рисунке над различными элементами этой картины. У нас есть рисунок «Раковина», рисунок «Изучение раковины». Сохранилось бесконечное количество примеров его работы над яблоком, сосудом, кувшином и так далее. Лидии Николаевне удалось сфотографировать разные состояния картины, и, таким образом, мы можем проследить творческий процесс работы над композицией. Матисс сам очень ценил этот натюрморт, и эту картину любил Луи Арагон. В свое время Матисс подарил «Натюрморт с раковиной» Лидии Николаевне на двадцатилетие ее работы у него. Примечательна надпись: «В благодарность и в связи с двадцатилетием ее верной и преданной мне службы, внесшей такой вклад в мое творчество и так дополнившей его». Это признание дорогого стоит. Этот дар Матисс сделал в 1952 году, за два года до своей кончины, а уже в 1958 году картина поступила в наш музей.

Лидия Николаевна знала, что у нас великолепная коллекция картин Матисса, но также знала, что у нас почти нет рисунков Матисса. А рисунок Матисса — это драгоценная сторона его творчества. Его рисунок замечателен. Если угодно, Матисс был одним из новаторов рисунка двадцатого века. Он делал огромное количество этюдов углем, иногда карандашом, даже просто кистью, тушью. Особенно хороши его линейные перовые рисунки, он их делал очень быстро, и в них сохраняется ощущение неотрывной линии. Лидия Николаевна подарила нам много изумительных рисунков Матисса.

Рисунок 1933 года «Портрет женщины с распущенными волосами» — это портрет Лидии Николаевны. Он сделан в реалистической манере. Очень четко выписаны волосы, лицо, глаза. Интересно, что через несколько лет Матисс, опираясь на этот рисунок, сделал офорт с несколько необычным названием «Фея в шляпе лучезарной» на сюжет из поэмы французского поэта Стефана Малларме. Это уже идеальный образ модели, и очень интересно наблюдать переход от штудии модели к воображаемому рисунку. Сам Матисс различал эти две стороны творчества. Он говорил о документирующей действительность манере и о рисунках чувства. Его линейные перовые рисунки — это рисунки чувства.

У нас хранятся прекрасные рисунки Матисса «Славянская блузка» и «Румынская блузка». Он часто изображал Лидию Николаевну, одетую в эти красивые, нарядные блузки, и Лидия Николаевна мне говорила, что в ее гардеробе было какое-то количество вышитых блузок, исполненных из тонкой ткани, которые она сама очень любила.

Среди даров Лидии Николаевны выделяется изумительный рисунок, который сам Матисс назвал «Ля Флер» — женщина-цветок, он исполнен в 1937 году. Лидия Николаевна рассказывала, что когда немцы вошли в Париж и они должны были уехать на юг Франции, она взяла этот рисунок с собой, положила его на дно чемодана, и он был всегда с ней. Матисс говорил, что такого рода рисунки — непосредственное и самое чистое выражение чувства. И действительно, это настолько необыкновенно легкие, летящие, круглящиеся линии, они образуют свою внутреннюю жизнь, которая является неким аналогом живой и непосредственной душевной жизни модели. Но эта легкость, конечно, кажущаяся, на самом деле за ней стоит большой труд.