Об истине

Аналогичным образом утверждения о фактах необходимы нам для объяснения и обоснования тех целей и задач, которые мы выбираем и ставим перед собой. Разумеется, многие мыслители отрицают, что выбор нами целей и задач – по крайней мере тех, которые выбраны не только из-за их инструментальной полезности для достижения нами более амбициозных задач, – вообще можно рационально обосновать. Напротив, настаивают они, мы ставим определенные цели и задачи исключительно благодаря тому, что мы случайным образом чувствуем и желаем.

Однако очевидно, что по большей части мы выбираем объекты, которые любим, желаем и с которыми так или иначе связываем себя, только на основании того, что мы думаем о них – например, что они сделают нас богаче или защитят наше здоровье или что они каким-то иным образом будут служить нашим интересам. Поэтому истинность или ложность утверждений о фактах, на которые мы опираемся в объяснении или обосновании нами выбора целей и обязательств, неизбежно связаны с рациональностью наших установок и нашего выбора. Если мы не знаем, есть ли у нас основания рассматривать различные утверждения о фактах в качестве истинных, то мы не можем знать и того, есть ли на самом деле какой-либо смысл в том, что мы чувствуем и выбираем.

Следовательно, ни одно общество не может позволить себе презирать истину или неуважительно относиться к ней. Однако недостаточно того, чтобы общество просто признавало, что истина и ложь в конечном итоге являются легитимными и важными понятиями. Кроме того, общество не может пренебрегать поддержкой и поощрением тех достойных людей, которые посвятили себя поиску и применению важных истин. Более того, какие бы выгоды и преимущества порой не сулили нам брехня, лицемерие или обычная лживость, ни одно общество не может позволить себе терпеть никого и ничто, что потакает ленивому безразличию к разнице между истиной и ложью. Еще менее они могут потакать затасканной и нарциссичной точке зрения, которая заключается в том, что верность фактам якобы менее важна, чем «верность самому себе». Если и существует установка, которая по самой своей сути противоречит нормальной и упорядоченной социальной жизни, то это именно она.

Общество, которое проявляет безрассудное и настойчивое пренебрежение любым из указанных способов, обречено на упадок или по крайней мере на культурную инертность. Оно будет совершенно не способно на какие-либо значимые достижения или хотя бы на последовательные и смелые замыслы. Цивилизации никогда не развивались, да и не могут развиваться, не обладая большим количеством надежной фактической информации. Они не могут и процветать, если поражены инфекцией ошибочных убеждений. Для создания и поддержания развитой культуры нам нельзя позволить ослабить себя ошибками или невежеством. Нам необходимо знать – и, разумеется, понимать, как разумно использовать, – великое множество истин.

Это не просто социальный императив. Это касается каждого из нас – в той мере, в какой мы являемся людьми. Мы нуждаемся в истинах, чтобы успешно прокладывать свой путь через все то множество опасностей и возможностей, с которыми все мы без исключения сталкиваемся на протяжении своей жизни. Нам необходимо знать истину о том, что можно есть, а что нельзя, о том, как одеваться (учитывая факты, касающиеся климатических условий), о том, где жить (учитывая информацию о тектонических линиях разломов, возможности схода лавин, а также расстояния до магазинов, работы и школы), и о том, как делать то, за что нам платят, как растить своих детей, что думать о тех людях, которых мы встречаем, чего мы можем достичь, чего мы хотели бы достичь и о бесконечном множестве других приземленных, но жизненно важных проблем.

Наш успех или неудача во всем, что мы делаем, и, следовательно, в жизни в целом, зависят от того, руководствуемся мы истиной или действуем по неведению и на основании лжи. Но они также существенным образом зависят и от того, разумеется, что мы делаем с этой истиной. А вот без истины мы проиграем, даже не начав.

Мы действительно не можем жить без истины. Истина нужна нам не только для того, чтобы понимать, как хорошо жить, но и для того, чтобы знать, как вообще выживать. Более того, она является тем, что мы просто не можем не замечать. Мы тем самым всегда уже признаем, пусть и неявно, что истина важна для нас; и, следовательно, мы всегда уже понимаем (пусть и снова неявным образом), что истина – это не просто свойство убеждения, к которому мы можем позволить себе быть равнодушными. Такое равнодушие было бы не просто результатом халатной небрежности – оно быстро оказалось бы для нас фатальным. Следовательно, в той мере, в какой мы ценим важность истины для нас, мы в принципе не можем позволить себе отказаться от желания знать истину о множестве самых разных вещей, либо от желания достичь ее.

III