Об обращении с людьми

Если же кто-то хочет или если кого заставляет обязан­ность жить в большом свете, и, между тем, нет надежды примениться к тону оного - в таком случае держаться по крайней мере надобно того способа обращения, который мы получили от природы и воспитания. Нет ничего отврати­тельнее, как неумелое подражание нравам большого света; нет ничего смешнее, как если бы почтенный селянин или простой мещанин захотели бы играть роль Французского щеголя, придворного или политика; если люди с посредст­венным познанием в иностранном языке ищут всякого слу­чая говорить оным; или если люди, пусть даже в молодости своей и жившие при дворах, не замечают, что щегольской язык, которым говорили, например, при дворе Людовика XIV, более уже не в употреблении, и что гардероб прошед­шего столетия в нынешнее время употребляется только в комическом театре. Такие люди становятся предметом на­смешек, между тем как другие, поступая просто и благора­зумно, соблюдая во всем надлежащую, хотя утонченностью своею весьма далекую от придворной, благопристойность, среди самых легкомысленных щеголей пользуются уваже­нием и живут, если не приятно, то по крайней мере спокой­но. Итак, почтенный простак! будь всеща прост в своей одежде и поступках! Будь степенен, скромен, учтив, споко­ен, правдив! Не говори слишком много и никогда о таких вещах, которых ты не знаешь, и на таком языке, в котором ты мало искусен, в то время, как собеседник разумеет твой родной язык! Храни свое достоинство, будь во всем прямо­душен, но без грубости, и никто тебя беспокоить не станет! Правда, в этом случае не слишком тебя станут отличать, но не стоит беспокоиться о том! Не показывай досады или ску­ки, когда никто в обществе не говорит с тобою; ты ничего не теряешь и можешь, между тем, поразмышлять о разных хо­роших предметах, сделать полезные наблюдения, и не толь­ко не подвергнешься презрению, но, может быть, еще на­чнут тебя и опасаться, без всякой, впрочем, к тебе ненависти, а это иногда имеет свои выгоды.

Люди, которые в молодости своей довольно значитель­ную, даже блистательную роль играли при дворе и в боль­ших городах, - сии люди, удалившись оттуда и посвятив себя простой уединенной жизни, очень легко забывают, что для удержания своей важности никогда не должно остав­лять господствующего тона в обращении и пренебрегать ма­лейшими успехами такого рода образованности. (Если только успехи в обращении можно назвать образованно­стью) . Но возможно ли следовать неотступно за всеми столь разнообразными изменениями во вкусе и воображении, не находясь всегда в большом свете? Часто мы огорчаемся, ви­дя то, как мало или совсем не обращают на нас внимания, что молодые, ничего не представляющие еще люди, стано­вятся Корифеями, что они сами и обожатели их презирают нас и разве только из одной снисходительной учтивости оказывают нам некоторое внимание. Едва поверить можно, сколь сие обстоятельство может возмутить дух самого бла­горазумного человека (ибо и благоразумнейшие люди быва­ют иногда тщеславны); сколь может произвести неудо­вольствий, когда вместо того, чего мы ищем, сталкиваемся со случаями, доказывающими нам тщетность наших уси­лий; и, напротив того, с какою быстротой, с каким удоволь­ствием стремимся мы туда, где оказывают нам внимание, проявляют к нам любовь и уважение. Кто долгое время жил при больших и малых дворах и вообще в большом свете, тот никогда не может прийти в замешательство подобного рода. Он умеет приноравливаться, он скоро поймет, какой надоб­но ему принять тон; но простосердечные люди, которые не имели случая достигнуть сей степени утонченности, не дол­жны терять из виду того, что сказано в начале сей главы.

(4).

Наконец, кто часто или всегда живет в большом свете, тот благоразумно поступает, если не презирает господству­ющего тона и внешних обыкновений, принятых в оном. Первое не очень трудно, а последнее, кажется, не может иметь вредного влияния на наш характер. Итак, не отли­чайся старообрядной одеждой или манерами! Однако же, не забывай также и своего возраста, положения и возможно­стей; не перенимай каких-нибудь дурачеств известных вер­топрахов или пустых сиюминутных мод! Ознакомься с тоном придворных людей, со способом взаимного их обхож­дения и обычаями обращения, однако же не забывай истин­ных достоинств характера и справедливости!

(5) .

Нельзя положить общей границы, как далеко прости­раться должно подражание придворным обыкновениям. Благоразумный человек, сообразуясь с собственным своим положением, характером и совестью, сам лучше может ре­шить сию задачу. Я прибавлю здесь только то, что не всегда надобно вооружаться против каких-нибудь невинных дура­честв, которым мы сами подражать не хотим. Часто не толь­ко можно, но и должно на некоторое время принимать и такие обыкновения, которые, впрочем, не имеют вредного влияния на характер, и тем более в оных участвовать, чем более они могут нам способствовать делать добро другим.