Об обращении с людьми

Поведение наше в отношении придворных в точности должно быть соотнесено с их поведением относительно нас. Ни одного шага не должно делать в упреждение их. Сей род людей в требованиях не ограничен. Отвечай на гордость гордостью, на холодность - холодностью, на ласки - ласка­ми; но не плати ни более, ни менее того, сколько сам пол­учил от них! Соблюдение сей предосторожности имеет различную пользу. Утонченные светские люди подобны тростнику, колеблемому ветром. Поелику они сами малое имеют представление о внутреннем достоинстве [челове­ка 1, то и вся их жизнь основывается на внешней молве о нем. Они прильнут к тебе, как скоро заметят, что тебя люди уважают; но если ты всех сих болтунов не привлек на свою сторону ласкательством или чем-нибудь сему подобным, то скоро услышишь публичные нелестные о себе отзывы. Едва только успеет разнестись такой слух в обществе, сразу же заметят сии ползающие твари действие оного; и если оно успеет укорениться, так сразу же начнут гордиться пред то­бою. Если ты этим тревожишься и станешь обходиться с ни­ми по внушению собственного чувства как с такими людьми, дружественное расположение коих ты бы охотно сохранить желал, то тем только увеличишь их нескром­ность; они станут способствовать распространению сплетен, которые, несмотря на незначительность повода, могут при­чинить тебе великую досаду. Но если тому, кто обходится с тобой холодно, ты выкажешь презрение, то он, верно, тебя оставит, позаботится о собственной репутации, никогда не станет говорить о тебе с худой стороны и будет изгибаться пред тобой как пред таким человеком, который, по его мне­нию, имеет какое-нибудь тайное покровительство, и имен­но потому, что ты кажешься ему столь твердым и равнодушным ко всем отзывам публики. Плати ему двой­ною ценой за все то, чем он дерзнул тебя огорчить! Не прельщайся никакими ласками, пока он не покорится тебе в полной мере! Я, отказавшийся уже от счастья блистать в большом свете, не следую в сем случае никакой определен­ной системе, но сообразуюсь с одним только расположением духа. Привыкнув к истинным чувствам, исходящим от чис­того сердца; умея по достоинству оценить дружеское распо­ложение и доброжелательность; менее заботясь снискать уважение, нежели любовь, - признаюсь, меня всегда огор­чает холодное обращение со мной тех людей, о которых я имею хорошее мнение. Правда, иногда меня это забавляет, и я сердечно радуюсь, когда слышу, что праздная публика проходится по поводу моей особы потому, наверное, что слыву человеком, который служит в большом свете как во­лонтер, не домогающийся никаких для себя выгод. Впро­чем, я не хвалю того, что делаю сообразуясь с особенностями своего темперамента. Лучше всего наименее показывать беспокойства о всех подобных сплетнях, ни с кем об оных не говорить и никому не объясняться. В таком случае через несколько дней умолкнут все сплетни, кото­рые иначе, может быть, увеличили бы только зло.

(Ю).

Будь вежлив и ласков во внешних своих поступках! При дворах и в больших городах часто необходимо видеться, снисходить и ласково обходиться даже с такими людьми, которых не уважаем; при этом надо помнить, что здесь не ищут друзей, а только собеседников. Но если где требует то­го польза или, по крайней мере, возможно заставить себя уважать или даже бояться таких людей, кто одним только страхом и может быть обуздан, - в таком случае заставь по­чувствовать свою власть! В обращении со льстецом имей до­стоинство, чтобы ему и не вздумалось когда-либо над тобою подшутить или ввести тебя в какой-нибудь обман! Сии низ­кие души трепещут, чувствуя превосходство благоразумно­го, основательного человека, но превосходство не должно перерождаться в высокомерие или низкую гордость. При случае говори сим людям правду, но без жара и грубости!

Если благоразумие позволяет, то с хладнокровием опровер­гай ошибочные их суждения! Заставь их молчать, когда они порочат какого-нибудь честного человека! Противопостав­ляй скрытным их проискам бодрость, деятельность и истин­ную силу! Удерживайся от всяких дружеских с ними шуток! Не давай свободы истинной веселости духа, чтобы не ска­зать такого слова, которое бы могло быть употреблено тебе во вред!

(11) .

Вообще в большом свете никогда не говори пламенным языком сердца! Сей язык там неизвестен. Не говори также об истинных, приятных для тебя, простых удовольствиях домашних! Это тайны для людей светских и должны оста­ваться тайнами. Управляй лицом по своей воле, чтобы не было на оном изображено ни удивления, ни удовольствия, ни отвращения, ни скуки! Придворные лучше понимают чувства, изображенные на лице твоем, нежели самые вещи, эти чувства вызвавшие; в этом, собственно, и состоит вся почти их наука. Никому не вверяй дел своих! Не только в словах, но и в слушании будь осторожен! Иначе можешь на­влечь на себя чье-либо неудовольствие.

(12) .