Обэриутские сочинения. Том 1

Вторая часть —

равенств, тождества двумыслия

Он – Лу.
Единый,
единожды повторяемый.
Одним голосом,
двумя,
тремя,
четырьмя,
пятью…
и так далее.

* * *

Не в ледяном предбаннике,

в отдалённом пространстве.
Где ютится карзина.
с грустным петухом,
который не Лу,
а – Ру.
Это в отдалённом пространстве.
Где ютится карзина
с грустным петухом.
Отдалённый шар
прямо над ним.

* * *

Потому что Ру – пидтух,

обыкновенный воздухоплаватель,
который плывёт.
Частично потухая.

* * *

В ту дождливую ночь

причастие отправлял – он.
Ни пидтух,
ни Гаврилов.
Только – он.
Тогда, разбиваясь в крах,
Лу и становится – им,
обязательно им.
Именно тогда те двое и вошли.
В подвал входят жандармы.

* * *

А гаврилов, который Ру,

сел на жеребёнка
огромного, уморительного
и вылетел прочь.

* * *

Только превращённый к тому времени.

Пётр Ефремыч поступил иначе.
Поступил по-другому.
Он сидел без рук.
без живота,
в пустом углу.
И без внутренностей.
Сидел, сидит и кваркает:
Лу, Лу, Лу…
Ещё и ещё – Лу[!]

* * *

Ну, дед, ты и даёшь, ну и бубнишь. В одной квартире с подобным не окажись. Весь свет проклянёшь.

Как так? влипаете, сударь. Я же не тот, а значит совсем другого значения. Я парфенон, слышь: парфенон – обыкновенный.

Да, ну? Тогда, дед, прости. Вали – продолжай. Покуда я тебя не заподозрил…

* * *