Обертоны

этому выводу я пришел благодаря моему другу Манфреду Гретеру, многолетнему руководителю

музыкальной программы WDR.* Однако почти все, что под давлением коммерчес-

* Westdeutscher Rundfunk - Западногерманское радио.

52

ких интересов делает телевидение, граничит с требованием к зрителю отключить мозги. (Счастье, что в

Европе еще существует канал ARTE). Здесь прежде всего продают время. Больше времени — это больше

рекламы, а значит и коммерческого оборота. Сказанное относится и к музыке. Нельзя равнодушно

проходить мимо звукового засорения окружающей нас среды, когда одурманившие весь мир теле-волны

уже не делают различия между «тремя тенорами» и фирмой, изготовляющей спортивную обувь Nike.

Страшный сон? Увы, он все больше становится реальностью. В некоторых клипах, рекламирующих

музыкантов, не хватает только надписей, подобных тем, которыми по закону сопровождаются рекламы

сигарет: «Опасно для здоровья», или «Опасно для слуха и эмоций». Миллионам зрителей настойчиво

предлагают лишь то, что легко усваивается. Правда, один из моих коллег — американский виолончелист

Йо-Йо Ma считает, что одно его участие в talk-show помогает приобщить эти миллионы к искусству. Мне в

это не верится. Шумиха вокруг знаменитостей не имеет никакого отношения к просвещению. Столь же

вредным может быть и намерение использовать музыкантов на телевизионном экране в качестве

зрительской приманки, как это делает тот или иной ловкий режиссер. Во всяком случае скрипичный концерт

Моцарта, исполняемый на эскалаторе цюрихского аэропорта, не способствует приближению музыки к

слушателям.

Но земля продолжает вертеться, а телеэкран мерцать. Не хватает лишь художников, которые помо-53

гали бы изолированным друг от друга зрителям осознать необходимость сосредоточения. Цель была бы

достигнута, если бы зрители не проскакивали мимо всего по привычке, как бы листая газету. Искусство, а

музыка в особенности, требует времени. Времени отнюдь не телевизионного. И уж никак не рекламного.

Именно потому прекрасны документы, дающие нам возможность не только услышать, но и увидеть живого

Ойстраха, живого Бреля, живого Пиаццоллу. Экран, как и музыка, порой светится вечностью.

Viola d'amore

Интересуясь многими направлениями современной музыки, я с готовностью увлекаюсь разными идеями и

стилями. К ним относился и минимализм в лице его наиболее радикальных представителей — Филиппа

Гласса и Стива Райха. Хотя я исполнял их музыку добросовестно и с увлечением, тем не менее я не

причислил бы это направление к моим излюбленным. Каждая система, настаивающая на себе как на

системе, мне в принципе подозрительна.

Решив записать скрипичный концерт Филиппа Гласса с Венским филармоническим оркестром под

управлением Кристофа фон Дохнаньи, я имел на то веские основания. Концерт хорошо подходил для

запланированного компакт-диска как произведение, контрастное к Concerto grosso V Альфреда Шнитке.

Кроме того, его было реально записать в самые короткие сроки, без предварительного обыг-55

рывания в концерте. Сделанная таким образом запись могла бы служить документом состояния жанра

концерта в конце двадцатого столетия. Кристоф фон Дохнаньи и Венский филармонический оркестр были

замечательными партнерами. Вспоминается возглас концертмейстера Вернера Хетцеля: «Ах, если бы в

каждой записи было столько свежести». Известно, что музыка композиторов-минималистов не слишком

привлекает консервативно настроенных оркестрантов филармонии. Но это сочинение явно доставляло им

удовольствие.

Другое удачное исполнение с Чикагским симфоническим оркестром и увлеченным этим направлением

Риккардо Шайи снова подтвердило мое убеждение: минимализм, — кажущийся или в самом деле

являющийся простым, — требует максимальных исполнительских усилий.

В следующем сезоне мне довелось исполнять тот же концерт в Лондоне; премьеру в Великобритании играл

оркестр филармонии под управлением Леонарда Слаткина. Уже на первой репетиции я понял, что

американский дирижер не относит Гласса к выдающимся композиторам. Он постоянно подчеркивал, что

другие американские произведения, к примеру, концерт для скрипки Джона Адамса — исполнение

которого, как и работа с автором мне принесли впоследствии большое удовлетворение — гораздо лучше и

интереснее. Но играли-то мы Гласса, и я хотел добиться наилучших результатов. Моя вера в энергию этой

— на первый взгляд, безыскусной - партитуры, оставалась непоколебимой. Иначе я бы и не взял ее в свой

репертуар.

56

Несколько слов о свойствах минималистских партитур: на мой взгляд, их прозрачность обманчива. Это не

более, чем основа, формула чего-то, что должно наполниться энергией исполнителя. Группа ударников