Обещаю тебя не любить

– Работаем, работаем! – даже голос его, обычно сдержанный, сейчас звучал на повышенных тонах. – Надеюсь, никому не надо объяснять, что мы должны успеть до вечера? Не сдадим документы вовремя – это отразится на вашей зарплате.

По кабинету прошелестели изумленные возгласы: обычно шеф не практиковал угрозы. Но сейчас слишком отчетливо напоминал разъяренного тигра, готового в любой момент наброситься на того, кто попадется под руку.

Он постоял еще какое-то время, сумрачно изучая каждый стол и каждого сотрудника. Даже мне стало как-то не по себе, хотя я продолжала работать, несмотря на одолевающие мысли. Потом мужчина развернулся и вышел, так же резко хлопнув дверью.

– Что это с ним? – шепотом уточнила Лесникова, придвигаясь к моему столу.

Я пожала плечами. Сама хотела бы знать, кто испортил Алексею настроение. Еще и настолько, что он готов кидаться на окружающих. Проблем вроде бы не было никаких, со всеми заказами мы успевали в срок, оттого его предупреждение звучало еще более странно.

Последние недели все было наоборот: это я страдала от переживаний, донимала Лавроненко своим мрачным видом и нуждалась в дружеской поддержке. Кажется, пришло время отдавать долги.

На мой стук из кабинета донеслось грозное:

– Я занят!

Я приоткрыла дверь и вошла, останавливаясь у входа и пытаясь оценить обстановку. Что-то определенно произошло. Мой чрезвычайно занятой друг не работал – стоял у окна, пристально уставившись на какую-то картинку за ним, засунув руки в карманы и всем своим видом излучая недовольство. Того и гляди взорвется.

– Леш, что случилось?

Он бросил на меня через плечо хмурый взгляд, тут же отворачиваясь обратно к окну.

– Скажи, а зачем ты стучала, если все равно вошла, несмотря на мои слова?

– Не хотела, чтобы ты оставался один.

– Не уверен, что расположен сейчас к общению. Даже с тобой. Извини.

Разумеется, я никуда не ушла. Потому что и он бы не ушел и не бросил меня в таком состоянии. И пусть до решения моих собственных проблем еще было так же далеко, как до горизонта, меньше всего на свете мне хотелось бы оказаться эгоисткой. Я подошла к мужчине, вставая рядом и тоже всматриваясь в серый пейзаж за окном. Что Леша пытался там увидеть?

– Проблемы с кем-то из клиентов?

Он покачал головой.

– Нет, дело не в работе. Вернее, и в ней тоже. Но вообще, это мама. Очередной ее вбрык.

Такого ответа я ждала меньше всего. Как-то привыкла уже, что к выходкам своей матери Лавроненко научился относиться куда спокойней. Хотя она, конечно, та еще мастерица выводить людей из себя.

– Расскажешь?

Он неопределенно дернул плечом.

– Я имел глупость признаться ей, что жениться мы с тобой не собираемся. Думал, что она уже успокоилась, и можно перестать играть.

– Опрометчиво, – хмыкнула я, тут же представляя реакцию женщины. Наверняка тут же решила взяться за дело и исправить ситуацию. – И что же она? Пригласила тебя на ужин, где будет очередная претендентка на роль твоей невесты? – я не смогла скрыть улыбку. Настойчивость Капитолины Сергеевны в попытках устроить личную жизнь сына и обзавестись внуками с каждым днем только возрастала.

– Хуже, – мрачно отозвался Алексей, а когда я задумалась, что может быть хуже, пояснил сам: – Она навязала мне в секретарши какую-то девицу. Под таким нелепым предлогом, что никаких сомнений не остается, зачем ей это надо.

Я с трудом представляла, что такому мужчине, как Лавроненко можно что-то навязать. Упрямство у его матери, конечно, тоже было завидное, но в их поединке я все же поставила бы на него.

– Что значит, навязала, Леш? Ты не должен брать на работу человека, если не хочешь этого. Тут уже не про семейный ужин речь, а о более серьезных вещах.

– Вот именно! – рявкнул он, поворачиваясь ко мне. Ноздри раздулись, а на щеках заиграли желваки, выдавая плохо скрываемый гнев. – На семейный ужин я могу не приехать. Или уйти в любой момент. Или проигнорировать девицу, которую туда пригласят. А здесь… здесь все иначе.

– Я все-таки не понимаю. Она же не может тебя заставить.

Мужчина скривился.

– Ты плохо знаешь мою мать. Я выслушал целую лекцию. О том, какой я неблагодарный сын и не ценю то, что она для меня делает. О том, с каким трудом удалось ей уговорить чудесную девочку поработать у меня. И что теперь я опозорю ее перед коллегами и учениками, если не выполню просьбу. А у нее, знаешь ли, слабое сердце! – он побагровел. – И вот прикажешь мне делать? А если она действительно загремит в больницу из-за всех этих переживаний? Или того хуже… Как мне потом жить с мыслью, что я не смог уступить прихоти собственной матери? Марин, она же моя мать, какой бы ни была! И жить ей осталось не так уж много… Я просто не могу сказать нет! И она об этом прекрасно знает!

– Лёш, – осторожно протянула я. Впервые в жизни видела, чтобы он так бушевал.  Даже когда суп опрокинула ему на спину, мужчина вёл себя спокойней. – Может, девочка не так уж плоха. И работать нормально будет. В конце концов, нам ведь правда нужен человек на эту должность.