Обещанье не пустяк

– И долго?… – начала Эш.

Юниция пожала плечами.

– Да кто ж его знает? В саду этом, скажу я вам, так все запутано! Идешь в одну сторону, приходишь черт те куда… Могут и задержаться. Ну что… кто-нибудь ляжет спать? Я думаю, его высочество лучше внизу устроить…

– Чтоб на него потом упали все остальные? – спросила Эш.

Фея смерила ее внимательным взглядом, усмехнулась.

– Экая ты, девушка, недоверчивая! Ну, хорошо, давай наверх уложу…

– Не позволю я его тебе никуда укладывать, не надейся! – Эш встала и загородила собою принца. – Ему и так хорошо! – Повернулась к остальным. – И вам, друзья, на эти кровати ложиться не советую…

– Хм, – фея снова оглядела ее с головы до ног. – И откуда ты, такая догадливая, взялась? У кого училась?

– Всех перечислить? Или только земных магов?

– Ясно, не трудись. Из вундеркиндов, значит, – вздохнула Юниция.

– Доверили бы мне иначе охрану его высочества! – фыркнула Эш.

– Да-да, – кивнула фея. – Ну ладно… Раз ты такая умная, тогда сама решай, куда мне вас уложить. Велено было, понимаешь ли, устроить со всеми удобствами! А во дворе места маловато!

Эш сперва нахмурилась, потом просветлела. Глянула на принца в качалке и предложила:

– А сотвори-ка ты всем такие кресла вместо табуреток! Не верх удобства, конечно, но… безопасные. И места много не займут. Еще по одеялу выдай, чтобы укрыться. Только мне ничего не надо… И учти, я прослежу за всем, что ты делаешь!

Юниция еще разок вздохнула. Повторила:

– Ладно, – и уставилась на нее просительно. – Если ты не собираешься спать, может, поболтаем? А то я до утра со скуки помру!

– Куда я денусь? – буркнула та.

Фея повеселела. Обратилась к остальным:

– Встаньте-ка на секундочку! – и, пока они поднимались с табуреток, несколькими взмахами руки развеяла в воздухе свою замечательную ярусную кровать.

Минутой позже у всех, кроме Эш, было уже по креслу-качалке и по одеялу, и они заново расположились вокруг стола. Кроме чародейки опять же, которая на всякий случай придвинула свою табуретку поближе к принцу, предварительно укрыв одеялом и его.

Настя, примащивая на коленях собаку, сочувственно спросила у нее:

– Ты вообще никогда не спишь?

Эш бледно улыбнулась.

– Ну почему, сплю иногда. Когда уверена, что его высочество в безопасности.

– А силы тебе магия придает?

– Она…

– Ну, с тобой-то, будущим светилом ведьмовства, все ясно, – вмешалась фея, которая и для себя сотворила кресло и, раскачиваясь теперь в нем, хитро поглядывала на всю компанию. – А вот кое-кто другой меня, признаться, очень интересует. Что-то с ним не так… и хотелось бы понять, в чем там дело!

Она уперлась вдруг взглядом в Стаса, и тот опять дернулся.

– Кто ты такой, красавчик? – спросила. – Из какого рода?

Его словно окатили холодным душем.

Взгляд феи изменился, и с человеческого лица на него сейчас смотрели совершенно не человеческие глаза. Два голубых светящихся миндалевидных пятна.

– Э… – Внутренняя дрожь его усилилась. Снова стало трудно дышать. – Вы спрашиваете о моих родителях?

– Ну да!

Он, конечно, не обязан был отвечать.

Но понял вдруг, что готов ответить на любые ее вопросы.

Что за «не так» она увидела в нем? Он ведь сам что-то неладное чувствовал… и понять это был не в силах… так, может, ей удастся ему помочь?

– Я их не знал, – медленно ответил он, глядя в эти фантастические глаза. – Не видел никогда. То есть маму видел, конечно, но она умерла, когда мне было всего полгода, поэтому я ее не помню.

– Умерла… значит, была из человечьего рода?

– Простите, не понял…

– Я говорю, человеком она была? – уточнила фея.

– Конечно, – Стас слегка растерялся. – Из рода… Каюровых. Это старинный купеческий род…

– А кто был твой отец?

Стас криво усмехнулся.

– Чудовище. Так бабушка говорила. Которая меня вырастила. Одна.

– Почему чудовище?

– Не знаю. Я о нем совсем ничего не знаю. И фамилию ношу не его, а прадедову…

– А что еще говорила про него бабушка? Она-то жива, кстати?

– Нет. Тоже умерла, три года назад. И ничего больше не говорила. Суровым человеком была, и если уж не хотела что-то обсуждать, то и умолять ее было бесполезно. – Стас сделал паузу, перевел дыхание. – Простите… мне почему-то самому трудно говорить об этом.

Фея кивнула.

– Конечно, блок стоит.

– Блок? – удивился он. – Какой?

– О-хо-хо, – сказала она и чуточку пригасила потусторонний свет в своем взоре. – Хотела бы я это знать! Кто-то славно поработал над тобою, красавчик. И память заблокировал, и запрет на попытки вспоминания наложил. Не могу понять даже, что за магия использована – наша или людская?

– Магия?!

– Ну да!

– Не может быть… – окончательно растерялся Стас.

– Почему ж не может? На свете все может быть!

– У меня память заблокирована? – В следующий миг мысль вдруг лихорадочно заработала. – И поэтому, – сообразил он, – я помню себя только с шести лет?… Это сделали со мной в раннем детстве?

– Скорее всего. Если позже с тобой не приключалось ничего странного!

– Вроде бы нет, не приключалось… А… скажите, это может быть как-то связано с тем, что мне становится плохо, когда я вижу вас? И даже когда не вижу, а всего лишь ощущаю ваше присутствие?