Обещанье не пустяк

Невзрачная тропинка под ногами превратилась в садовую дорожку, усыпанную песком. По одну сторону ее стояла вроде как дубовая рощица. По другую красовался прудок, с камышами и водяными лилиями.

Через дорожку вдруг шустро просеменила мышь. Полевка. Размером с кролика. Дымша протер глаза, но ее уж и след простыл.

Что за чудеса?… Он обратился к внутреннему зрению, мысленно догнал ее, пригляделся и понял, что это не живое существо. А рукотворная колдовская поделка. Видать, Матвеева…

Ну ладно, пусть себе бегает.

Он снова принюхался, надеясь все-таки понять, куда двигаться. Но медом так ниоткуда и не пахнуло.

И, тяжело вздохнув, Дымша принял решение идти вперед.

Песчаная дорожка тоже оказалась крученой. Обогнула дубы, поднялась в гору, привела, петляя среди каменных валунов, в… задумчивое место, как окрестил его про себя домовой. То была ровная площадочка, где грустила над разбитым кувшином мраморная дева, полоща босые ноги в изливавшемся из осколков ручье. Рядом с ней стояла скамейка, на которую так и тянуло присесть. И погрустить вместе с девой, глядя на раскинувшийся под горою пейзаж. Деревья, озерцо, кусты и клумбы опять-таки, рассыпанные по долинке внизу и озаренные меланхоличной луной, которая успела украдкой выбраться на расчистившееся небо.

Медом, увы, и здесь не пахло.

Далее дорожка сделалась каменистой, спустилась с горы, снова обернулась тропинкой, поводила домового по цветущему вишневому саду. И вывела сквозь заросли жасминовых кустов на просторную ромашковую поляну.

Где он наткнулся на развалины дома.

Свеженькие… еще и пылью не тронутые, не то чтобы успеть порасти травой. И магическое чутье незамедлительно сообщило Дымше, что совсем недавно здесь были люди. Вроде те же самые, что кучковались до того в квартире Матвея. А кроме них, еще знакомые ему феи и целая куча неживых, но ходячих колдовских созданий, наподобие той мыши.

Медом и тут не пахло, но заинтригованный и огорченный трагической судьбой жилого строения домовой задержался, полазал немного среди его остатков и вокруг, сам не зная, что надеется здесь найти. Подобрал в траве шпильку Мирабель, подумал, что надо бы и фей предупредить о забравшемся сюда черном маге… Кстати, уж не его ли это работа? Развалины эти самые?

Дымша вскинул голову, опасливо огляделся.

И увидел вдруг, что за ним следит какой-то человек, примостившийся на краю поляны.

Старик.

Довольно неприятного вида. Кособокий, в потрепанной одежке, в соломенной шляпе с обвисшими полями, низко надвинутой на лоб – так, что лица не разглядеть.

Правую руку он зачем-то держал прижатой к груди. А в левой, опущенной, у него что-то серебряно поблескивало в лунном свете.

Дымша слегка попятился.

Понимая, что, кто бы ни был этот старик, прятаться уже поздно.

Может, наоборот, поздороваться с ним? Спросить, кто таков, а потом попытаться зубы заговорить?…

И Дымша рискнул.

– Здравствуй, – проскрипел, – добрый…

А больше ничего сказать не успел.

Старик вдруг отнял руку от груди и повернул ладонью к нему.

Ладонь испустила луч.

Длинный, узкий, нестерпимо яркий в ночной темноте.

Свет ударил домовому прямо в глаза. Но вместо того чтобы ослепить его и заставить заморгать, неожиданно потянул вперед – к старику, к своему источнику, – с такою силой, словно это был не луч, а веревка. Стальной канат.

– Чё это? – скрипнул Дымша в ужасе, делая против собственной воли первый шаг.

А потом второй и третий, и все остальные, что отделяли его от старика.

Который ответил лишь тогда, когда мог уже дотянуться до него рукой.

– Морионикс, – мурлыкнул он довольно. – Камень камней. Безотказное оружие против вас, нечисти…

Потом сделал какое-то движение, и в луче перед глазами Дымши сверкнула маленькая, размером с кружку, серебряная клетка. Дверца которой была открыта.

– Полезай! – велел старик.

И Дымша почувствовал, что стремительно уменьшается и сам. Становится частицей луча, который втягивает его в эту клетку.

Все существо его пронзила острая, короткая боль. А потом он провалился во тьму.

* * *

…Как обычно, тварь ненадолго потеряла сознание.

Тихий проворно защелкнул за нею дверцу. Сдвинул на место, на запястье, колдовской браслет с мориониксом – чудо-камнем, добытым в результате долгих и тяжких поисков, ценой убийства последнего хозяина. Поцеловал в знак благодарности это сокровище, возможно, единственное сохранившееся в мире. Стащил с плеча рюкзак, опустился на колени, собираясь упрятать в него добычу.

И тут ни с чем не сравнимая радость, которую он испытывал – всегда, когда очередная погань оказывалась в руках, – неожиданно поблекла.

Он вспомнил, что у него осталось только две клетки.

…Болван! Идиот! Знал же, что в случае нужды телепортировать их не удастся! По той простой причине, что он сам, сам – после того как кое-кто из коллекционеров пожаловался ему на кражу экспоната, совершенную при помощи магии, – добавил к списку чар, используемых при изготовлении клеток, еще одни, противопереносные!