Обещанье не пустяк

– А зачем же ты тогда с ним кокетничаешь?

Соня ненадолго примолкла.

Похлопала, глядя на него, глазами и неожиданно выдала:

– Для тебя стараюсь, балда! Что, правда не понимаешь?

Стас опешил.

– Для меня? В каком смысле?

Она вздохнула. И крайне терпеливым тоном, словно разговаривая с ребенком, объяснила:

– От Насти его отвлекаю. Чтоб не втюрился. Ведь таких красавиц, как она, еще поискать… хоть это-то ты понимаешь, надеюсь?

Стас неловко кивнул.

– Ну слава богу! Она же – принцесса, натуральная! Если он такую невесту домой привезет, я уверена, даже их королевские величества, родители которые, ничего не смогут против сказать, обрадуются только. Молодец, сынок, скажут, экое украшение для фамильного древа отыскал! И про род с племенем забудут спросить!

Стас в этом уверен не был, в отличие от нее, но спорить не стал, поскольку интересовало его сейчас другое.

– Думаешь, она согласилась бы?…

Соня снова вздохнула.

– Нет, не думаю. Но Гойдо-то этого не знает, и… Слушай, – озадачилась вдруг она, – ты что, совсем тупой? По виду не скажешь вроде. Кажись, опыт – и немаленький! – в таких делах должен быть…

– О чем это ты? – растерялся Стас.

– Ага, – сказала Соня, – значит, совсем. Ведь любой нормальный человек давно бы уже все понял – по одному тому только, как вы с нею друг на друга не смотрите. Изо всех сил. А, ну да, ты ведь тоже на нее не смотришь, вот и не видишь…

– Соня, пожалей меня, – он заволновался. – Да, тупой, да, совсем. Ничего не понимаю. Объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду!

– Да то, дубина ты стоеросовая, что она в тебя влюбилась с порога! Как и ты в нее! Уж я-то вижу, разбираюсь, слава те господи, в сердечных делах! Только оба вы боитесь даже думать об этом, уж не знаю почему. Нет, чего Настька боится, знаю – обожглась она в свое время, теперь пуганая ворона… Но ты! Красавец! Умница! Спортсмен-комсомолец! Иванушка-дурачок… нет чтобы схватить ее в охапку да держать крепче, пока принц какой-нибудь дорогу не перешел!

Стаса бросило в жар. Мысли разбежались.

– Ты… всерьез это говоришь? Думаешь, я могу… ей понравиться?

Она авторитетно кивнула.

– Не только можешь, но уже. Нравишься. Так что не тушуйся, вперед!

Он отвернулся, пряча загоревшееся вдруг лицо.

А Соня яростно куснула свой морковный огрызок.

– Нет, ну надо же, какой дурак! – прохрустела. – Никогда бы не подумала… он еще сомневается! При том что девки, поди, на шею так и вешаются… Неудачно был женат, что ли? Тоже обжегся?

– Нет. Не обжигался. И женат не был.

– Что, ни разу? – удивилась она. – И как это тебе удалось, при такой-то красоте? Ведь романов-то наверняка море было!

– Ну… в полном смысле этого слова – нет.

Соня чуть не подавилась. Откашлялась кое-как и спросила осторожно:

– А в неполном – это как?

– Случались… отношения, – признался он нехотя. – Но без любви. И даже разговоров о ней. Так, в походах, по-дружески, больше чтобы согреться или стресс снять…

– И ни одна девчонка не пыталась с тобой продолжить это… снятие стресса, прости господи?!

– Хотели некоторые. Но… я им не верил. Извини, мне неудобно об этом говорить.

– Потому что они тебе были не нужны, ясно, – сообразила Соня. Напряглась и погрозила кулачком с остатком морковки. – Ты смотри у меня, если обидишь Настьку – убью! Ей и так хватило…

– Никогда, – сказал он просто. – Скорее сам умру.

И добавил несколько изменившимся тоном:

– А кто ее уже обидел?

– О, – Соня подняла брови. – Наконец-то. Слышу речь не случайного прохожего, а заинтересованного человека. Не мальчика практически, но мужа. Который способен и в морду дать… Вот именно поэтому я принца и отвлекаю! Понял теперь?

– Чтобы мы с ним не подрались, что ли?

Она кивнула, снова вгрызлась в морковку.

Стас усмехнулся, покачал головой.

Забавная, конечно, девушка, Соня. И не глупа.

Вот только он не из таких. Если бы Гойдо взялся ухаживать за Настей, и оказалось бы, что она не против… он мешать им не стал бы.

Или стал?…

Занятые этим своим чертовски увлекательным разговором, оба до сей поры не замечали шума – топота и пыхтения, которые раздались некоторое время назад в каком-то дальнем конце огорода и начали приближаться.

Но едва случилась пауза, как Стас их услышал. Настороженно вскочил на ноги, помог подняться Соне, которая так и стояла на коленках, и оба повернулись в сторону шума.

И сразу же увидели пасечника – который с самым разгневанным видом торопливо пробирался к ним между грядками, в сопровождении двух здоровенных бобров.

Глава 18

Еще издали он начал потрясать посохом и вопить:

– Не смей, паскуда, трогать мою морковку! Ничего не смей трогать! Пришибу, на хрен!

Соня побледнела, попятилась. Бросила огрызок в одну сторону, кулек со смородиной в другую и выставила перед собой пустые руки.

– Все, все… – пролепетала.

– Я тебе дам – все! – заорал старик, подбегая. И замахнулся на нее посохом.

Стас быстро заслонил ее собой, вскинул руку, готовясь перехватить посох.

– Эй, эй, полегче! – сказал.