Обет без молчания

Бетти решила на всякий случай вызвать «Скорую помощь». Вдруг у Клауса давление упало и он именно поэтому такой слабый? Она встала с кровати, чтобы спуститься в кухню, где лежал ее телефон, когда услышала:

— Когда умру, съезди в Москву. Деньги на билет и прочие расходы в среднем ящике. — Дед указал глазами на комод.

— Зачем? Чтобы передать Либе — ты ждешь ее на небесах? А позвонить? У тебя есть номер ее мобильного телефона?

— Нет, только городской. Иногда мы созваниваемся, но чаще пишем друг другу письма и отправляем их по почте.

— Но почему? У тебя же есть сотовый, и у нее наверняка тоже. Можно СМС друг отправлять.

— Наша история другая. Понимаешь?

— Я пытаюсь, дедушка. Но у меня плохо получается.

— Понимание придет со временем. Когда ты станешь не просто старой — устаревшей. Но в Москву я тебя посылаю не за тем, чтобы что-то передать Либе. Мы с ней уже во всем разобрались.

— Тогда что мне там делать?

— Посмотри город. Он очень красивый. Попрактикуй русский, которому я тебя все это время учил. Но главное, познакомься с внуком Либе. Мне кажется, вы понравитесь друг другу.

— Ты мне жениха подыскиваешь?

— Нет, друга. Борис — славный мальчик. По-хорошему правильный. И он был очень близок с Либе. Так же, как мы с тобой. Если подружитесь, будете ездить друг к другу в гости, ходить на наши могилки…

— Дедуль, давай ты поживешь еще, а? — взмолилась Бетти. — Я сейчас доктора вызову.

Она побежала вниз. Но когда вернулась в спальню, Клаус уже скончался. Его глаза, так и устремленные в окно, стали оранжево-золотыми, под цвет листвы.

***

Деда похоронили на кладбище у старинного костела. Место стоило каких-то космических денег, и родителей этот факт тоже возмущал. Зачем платить так много за землю, где будет покоиться твой прах?

— Не понимаю, откуда он брал деньги, — говорила мама раздраженно. — Работал всю жизнь фармацевтом.

— Наследства Клаусу никто не оставлял, он сирота, — вкидывал свои пять центов папа.

— Пенсия — скромная. Но отец умудрился приобрести дом и место на кладбище, цена которому — новый «Мерседес».

— Экономил? — предполагала Бетти.

— На чем? Пока мама болела, ушли все накопления. Родители брали кредит. Отец погасил его, а потом купил дом. А ты, дочка, знаешь, сколько он стоит?

— Как три «Мерседеса»? — Бетти пока не вникала в то, какую ценность унаследовала. Клауса только земле предали, ей было не до этого. Она скорбела.

— Смеешься? Альтен-штрассе — престижнейшее место: в Берлине старинных кварталов не так много осталось, русские разбомбили город в сорок пятом году прошлого века. Тут дорого и жить, и умирать.

Они еще что-то говорили, но Бетти не слушала. Думала: «Как хорошо, что я не сказала о том, что дед в ящике комода оставил для меня пять тысяч евро. Это же полугодовая пенсия!»

Кроме денег, она нашла письмо от Либе. Точнее, конверт, на котором имелся обратный адрес. Так Бетти узнала, где та живет, а еще ее полное имя — Любовь Васильевна Григорьева.

Глава 5

Борис оказался не таким, каким ей представлялся. Не хуже или лучше… Просто другим.

Высокий, худой, бледный, светлоглазый. Похож больше на немца или англичанина, но никак не на русского. Бетти ожидала увидеть мордатого, краснощекого крепыша в странной одежде. Нет, не в косоворотке и лаптях и даже не в спортивном костюме, а в чем-то нелепом: пиджаке, например, с отливом, рубашке с блестящей полоской, в ботинках из кожи крокодила. Борис же предстал перед ней в голубых джинсах и белой футболке. На ногах синие кеды. Все очень дорогое, но неброское. От русского, живущего и работающего в Эмиратах, Бетти ожидала не этого.

«Я стереотипно мыслю, — подумала она, оценив внука Либе. — И не понимаю, как можно подружиться с эти парнем… Он отстраненный, угрюмый. Видно, что заумный. И это понимает: не кичится интеллектом и своим положением, но ни себе, ни окружающим не позволяет забывать об этом. Не такой, как я ожидала!»

— Гутен таг, — по-немецки поприветствовал Бетти Борис.

— Добрый день, — ответила ему по-русски она.

— Добро пожаловать! — Он взял у нее рюкзак. Отобрал, можно сказать, видя, что ей тяжело его держать.

— Вы знаете язык?

— Да. Немного.

— Только общие фразы или?..

— Нет, меня дед учил. Всего четыре месяца, но я нормально понимаю.

— А говорить вам на каком удобнее? Если желаете, будем на английском. Немецкий я знаю не очень хорошо.

— Хочу попрактиковать русский.

— Отлично. Потому что я завтра улечу в Дубай, а мама и сестра владеют только великим и могучим.

— Чем владеют? — не поняла она.

— Исключительно родным языком.

Он ввел ее в подъезд, сопроводил до квартиры и отпер дверь.

В прихожей их поджидала мама Бори. Она совершенно не походила на Либе, а вот сын что-то от бабушки унаследовал. Глаза, пожалуй, да идеальной формы нос. У обоих он был таким правильным, что хоть копируй у пластического хирурга.

— Здравствуй, дорогая! — воскликнула дочка Либе по имени Мария и бросилась к гостье с обнимашками. — Как добралась? Голодная? Я голубцы приготовила. Ты пробовала их? Очень вкусно…