Обет молчания

Матушка занималась благотворительностью, связанной с военными нуждами, в основном Красным Крестом, которому уделяла особое внимание. Нас всех время от времени приглашали помочь в его работе.

В один из темных ноябрьских дней миссис Черри вошла в мою комнату с сообщением, что меня хочет видеть какой-то джентльмен. Он ждет в гостиной.

Я сразу же подумала о Маркусе Мерривэле. Я взглянула на себя в зеркало. Щеки порозовели, глаза сияли. Меня охватило радостное волнение. Я поспешила в гостиную, открыла дверь и увидела Роберта.

Я страшно обрадовалась. Я уже забыла, что ожидала увидеть Маркуса.

- Роберт! - воскликнула я.

Он застенчиво улыбнулся. Цвет хаки не шел ему, делая его каким-то другим. Роберт выглядел бы иначе, если бы уже стал офицером и получил элегантную форму, но этого еще не произошло. Он казался очень бодрым и здоровым, немного загорел и отчасти утратил ту нескладность, которая так шла ему.

Я бросилась к Роберту, и мы крепко обнялись.

- Как чудесно снова увидеть тебя! Я все время задавала себе вопрос, когда же ты приедешь.

- Я чувствую то же самое, - ответил Роберт. - Кажется, прошла целая вечность. Я уже все знаю о вашей поездке домой. Наверное, это было настоящее приключение.

- О да.

- К счастью, твой дядя смог организовать, чтобы вас вывезли оттуда.

- В противном случае нам пришлось бы передвигаться вместе с беженцами.

- Я слышал, что вас доставил майор Мерривэл. Я страшно переживал, думая о вас в этой школе. Надо же было оказаться именно в Бельгии!

- Я часто задаю себе вопрос, что там сейчас происходит. Мадам Рошер, владелица школы, очень высокомерная аристократка. Я пытаюсь понять, как все может обернуться для нее.

- Очень неприятно находиться в оккупированной стране, надеюсь, нам никогда не придется испытать это.

- Конечно, не придется! Это совершенно немыслимо. При всех обстоятельствах есть Ла-Манш.

Для Франции все иначе.

- Это так. Я часто думаю о дедушке. И мама тоже. У нас нет сведений, что происходит в Бордо.

- Мне кажется, что месье Бурдон сможет позаботиться о себе.

- Мне тоже так кажется, но нам хотелось бы знать наверняка.

- Роберт, расскажи мне о себе.

- Ну, сначала приходилось трудно, но я привык. К моему большому удовольствию, мы много занимаемся верховой ездой, постепенно входят в привычку и распорядок дня, и приказы, которые надо немедленно выполнять. Это не вызывает отрицательных эмоций. Возникает замечательное ощущение товарищества, и ты испытываешь удовлетворение, когда, вконец измотанный, ложишься в постель и спишь, спишь до самого подъема.

- Ты очень скучаешь по дому, Роберт?

- По многим причинам, да. Но мы должны воевать и победить. Оставаясь дома, нам никогда не сделать этого.

- На сколько тебя отпустили?

- Осталось три дня. Два я уже провел дома, а остальные буду здесь, в Лондоне.

- Как хорошо!

- Мать и сестра приехали со мной. Отец вынужден остаться. У него столько работы.

- Он возражал против твоего приезда сюда?

- Ты же знаешь, какой он. Всегда готов войти в положение и сделать то, что хочет его семья. И, конечно, мама и Аннабелинда сказали, что мы должны провести время в Лондоне, чтобы повидать тебя и твоих родных.

- Я так рада, что ты здесь.

- Я очень давно тебя не видел. С прошлого Рождества. Только подумать! Мы никогда еще не расставались так надолго.

- Мне не верится, что мы должны расстаться.

Как ты собираешься провести свое увольнение здесь?

- С тобой...

- Какая замечательная перспектива!

Роберт взял меня за руку и заглянул в лицо.

- Ты действительно так считаешь, Люсинда?

- Конечно.

- Ты немного изменилась.

- В чем?

- Повзрослела.

- Мы все время взрослеем.

- Я имею в виду, что дело не в том, что прошел год. Думаю, это война и то, что ты увидела во время вашего страшного путешествия. Я слышал о ребенке.

- О да. Ты должен взглянуть на Эдуарда.

- Ужасно было видеть смерть этой женщину... и с твоей стороны замечательно взять на себя заботу о ребенке.

- Я знала, что ты поймешь.

- Ты не могла поступить иначе. Я слышал, что он славный малыш.

- А ты знаешь об Андрэ Латур?

- Да, Аннабелинда рассказала мне. Она говорила, что майор Мерривэл был просто великолепен.

- Да.

- Я хотел бы оказаться на его месте, Люсинда.

- Ну, ты находился на военной подготовке, и поэтому, я думаю, дядя Джеральд поступил правильно.

- Наверное, это было необычно.., все вместе...

- Теперь я дома, и все хорошо. С нами приехала мисс Каррутерс, школьная учительница. Она стала моей гувернанткой.

- Ну конечно, тебе же всего пятнадцать.

Роберт вздохнул, и я сказала:

- Ты как будто находишь это достойным сожаления.

- Ну, - признался он, - мне бы хотелось, чтобы ты была немножко постарше. Скажем, семнадцатилетней.

- Семнадцать? Разве это такой уж зрелый возраст?

- Это возраст, когда ты можешь начать думать о будущем.

- Я считаю, что о будущем можно думать в любом возрасте.

- Я имею в виду строить планы.., разумные планы. - Я казалась озадаченной, и он продолжал:

- Ничего. Мы поговорим об этом потом. Чего бы тебе хотелось? Пойти в театр? Жаль, мы не можем покататься верхом. Мне бы хотелось пронестись галопом по полям.

- Мы можем немного погулять. Как обычно.