Обязан побеждать

– Вот и я о том же. Товарищ Сталин говорил: «Кадры решают всё». Из этой фразы вытекает всё тот же вопрос: подвели кадры, прозевав сосредоточение громадной армии вермахта и внезапное нападение? Да, было указание вождя не поддаваться на провокации. Но исполни же свой долг военного до конца – будь начеку постоянно в угрожающий период и отрази нападение. Не отразили. Известно, что у нас были созданы крупные танковые соединения. Роль их в предстоящей схватке будет решающей. Однако их расформировали, рассовав технику по подразделениям. Что это было – ошибка или предательство? Сейчас становится очевидным то, что против танка противника – должен быть наш танк.

Опыт Халхин-Гола показал ударную силу танкового соединения. Применил их Георгий Константинович Жуков. Через полтора года он возглавил Генштаб Красной Армии. Что мешало ему возродить танковые дивизии, корпуса, армии в полном объеме и даже больше? Не хватило времени или не было выучки?

– Дивизии и корпуса к тому времени создавались. Они были в Западном военном округе. Зять моей сестры был танкистом и числился в танковой дивизии, которая стояла в Бресте. Но от него, как началась война, ни слуху ни духу! – сказал Степан. – Боюсь даже молвить: слышал, дивизия погибла в первый же день войны под бомбами стервятников.

– Ничего не могу сказать о дивизиях в Бресте. Я уже обучался в лагере, мы были почти изолированы от внешнего мира и ничего не знали о гибнущих войсках, но вот о первом танковом сражении, начавшемся на второй день войны, информация просочилась. По приказу Сталина Жуков вылетел в штаб Юго-Западного фронта с целью разобраться в обстановке и нанести противнику контрудар. Жукову удалось быстро оценить положение войск, он приказал немедленно собрать все танки в кулак и, не дожидаясь полного его формирования, нанести удар, развивая натиск на врага. И что же? В районе Луцк – Броды – Ровно разгорелось встречное танковое сражение. С обеих сторон дрались больше тысячи танковых экипажей. Оно длилось неделю. Горели сотни немецких машин. Фронт, казалось, стабилизировался. К сожалению, перелома не случилось. У фашистов было лучше налажено управление войсками. Но сражение сорвало стремительное продвижение врага к Киеву! – Константин усилием воли прервал затянувшийся тяжелый разговор, вскочил: – Ну, нам пора двигаться, засиделись.

Группа старалась идти быстро, наверстывая упущенное время в схватке. Но как-то тяжело, вязко давались шаги. Это лейтенант замечал за бойцами, да и сам что-то отяжелел. Перед глазами то вспыхивала ярко картина с роющими себе могилу людьми, то пропадала. И этот особист. Не случись нас – этот гад закопал бы живьем своих по приказу обера, рука бы не дрогнула. Это ж какие вторглись к нам дикари-звери! Костю злило повторяющееся раз за разом видение обреченных на жуткую смерть ни в чем не повинных людей, и он ускорял шаг, выматывая себя и бойцов. Но все же марш постепенно выветрил из головы командира посторонние мысли и сосредоточил его внимание на выполнение задачи.

* * *

Начальник Генштаба сухопутных войск вермахта Франц Гальдер 26 июня в своем дневнике записал: «У противника, действующего против группы армий “Юг”, отмечается твердое и энергичное руководство. Противник все время подтягивает из глубины новые, свежие силы против нашего танкового клина. Мы несем значительные потери. Будем уповать на Бога».

Глава 14

Семейству Ухватовых казалось, что дела в стране идут в гору. Работящий люд богатеет. Особенно крестьянство на свободных землях, с твердым планом хлебосдачи. Иван Степанович женил сыновей, отвёл им участки под дома, которые построили скопом, стараясь как можно меньше привлекать со стороны рабочую силу. Сыновья ушли из отцовского дома в свои хоромы, продолжая вместе работать в поле, молоть на мельнице хлеб – свой и крестьян с окрестных хуторов. На усадьбе вырос второй амбар, расширилась конюшня и скотный двор, появились новая лобогрейка, веялка и другая техника. И всё же без найма в страдную пору сева и хлебоуборки не обходилось. Брали по договору на сезонные работы. Хорошо платили, чтобы потом эти люди не чесали языками о скупердяйстве зажиточного мельника.

Однако помимо воли Ухватовых, крестьянство стала сотрясать коллективизация. Мельник и хлебороб Иван Степанович одним из первых получил едва ли не смертельный удар этой барышни ранней весной двадцать восьмого года.

Сыновья, повзрослевшие и окрепшие за зиму, и он готовили сеялки, бороны, плуги к севу. Весна обещала быть ранней, щедрой на тепло и дожди, а знать и на добрый урожай, особенно на парах.

– Сон проклятый никак из головы не выходит, – сказал Иван Степанович на перекуре сыновьям. – Сон нехороший, тревожный. Будто по реке я плыву, а рядом какие-то девы.

– А ты сказал, когда очнулся от сна: ночь прочь, сон прочь! – спросил Митя.

– Трижды повторил, однако душа не на месте. Слыхали небось про коллективизацию и раскулачивание.

– Уж не впервой от тебя доносится.

– А вот и сон в руку! – вскочил Иван с чурки, на которой сидел, – цельный отряд по нашу душу.