Обязан побеждать

– Вариант в целом годится. Внезапность наш козырь. Ветер шумит кронами деревьев. Есть возможность подойти к старой сосне на бросок гранаты. Оттуда хорошо просматривается полянка с немцами. И так, я снимаю обнаруженного часового. Он стоит с нашей стороны. На крик кедровки подходите ко мне, выдвигаемся к старой сосне. Быстро изучаем, где кто находится. Я и Шелестов забрасываем фрицев гранатами и следом открываем огонь. Степан и Осинин уничтожают полицаев. На месте уточню, кто первый открывает огонь. Выполнять!

– Есть!

Белухин бесшумно, как тень, скользнул меж сосен и тут же скрылся. Вновь потянулись напряженные минуты ожидания, холодя душу и мысли. Наконец, все тот же рядовой Шелестов уловил слабый крик кедровки.

– Пора, лейтенант кедровкой кричит! – взволнованно сказал он.

Бойцы подобрались и торопливо двинулись по направлению, указанному лейтенантом. Он стоял, прижавшись к сосне, ожидая группу. Под сосной лежал навзничь полицай с окровавленным горлом.

Парни остолбенели, вперив взгляды на труп предателя. Корежил вид перехваченного горла, удивляла необычная сила командира.

Лейтенант указал рукой направление.

– За мной! – сипло скомандовал и неслышно двинулся.

Степан перекрестился, уже не глядя на труп, и первый устремился за командиром. За ним ожившие Осинин и Шелестов шли как-то неуверенно, с опаской. Но она быстро прошла, ибо впереди видна было широкая спина лейтенанта с горбатым рюкзаком и снайперской винтовкой. Подошли к старой сосне, стоящей на бугре, как и её соседки, затаились, услышали чужой говор. Тянуло дымом. Немцы кто сидел на земле, кто стоял, окружив костёр. Он-то и привлекал внимание людей, потерявших бдительность. Это был явный прокол врага. Лейтенант опасался случайно брошенного взгляда к сосне, за которой сгрудились присевшие бойцы. У костра насчитал двенадцать человек. В первый раз их было больше. Значит два или три человека отошли по какой-то нужде. Возможно, отправились проверять посты часовых. Это тревожило. Могут наткнуться на труп. Трое полицаев прохаживались по ту сторону полянки сзади землекопов-смертников, которые неторопливо копали себе могилу. Двое смотрели на работу с внутренней стороны.

– Шевелись-шевелись! – орал один из них, что вызывало дружный смех немцев.

Лейтенант указал на дальних полицаев и приказал Степану, вооруженному автоматом, подойти к ним слева и уничтожить. Огонь открывает он первый. Фёдору было приказано ударить по ближним полицаям. Группу немцев берет на себя и Шелестова. Сигнал к общей огневой атаке – выстрелы Степана.

– Не зевать, бить врага твердой рукой! Уяснили?

Внезапный огонь из засады дает преимущество на все сто, а то и на все двести. Да если к тому же меткий огонь, разящий наповал, не позволяющий очухаться врагу, – козырь что надо! У него-то, у лейтенанта, точно в руках козырный туз, у Степана – тоже. Хваткий он человек, стрелок отменный. У Осинина и Шелестова козыришки так себе, но все же есть. Подстраховать придется парня, если что. Шелестов рядом, с такой же задачей, сначала гранатами забросать, а потом огнем жечь, спасовать не должен. Главное не промедлить после выстрела Степана. Враг спохватится, встрепенётся, бросится к оружию, но секунд для ответа гранаты не оставят. Он шибко надеялся на дружную внезапность, иначе бой усложнится.

Белухин знал, что охотнику не составит большого труда быстро подобраться к предателям и открыть огонь. Ждали на взводе. «Лимонки» на боевом, чтобы метнуть, руки аж вспотели. И как всегда в таких случаях огонь начался неожиданно. Степан срезал сразу двоих, третий упал, истошно вопя. Охотник достал его второй короткой очередью. А она потонула во взрывах гранат, что метнули лейтенант и Шелестов. Занемевшими пальцами сорвали чеку со вторых гранат и туда же во взрывы, добавляя их силу и тут же, не ожидая, когда осядет земля, ударили из ручного оружия. Не растерялся и Осинин, прикончив испуганных полицаев. Тренировки в стрельбе и наставления командира даром не пропали. Вырастут добрые диверсанты!

Осевшая земля и травяной мусор открыли кровавую картину. Большинство фашистов были уничтожены взрывами. Прицельный огонь двух стволов разил контуженых. Несколько солдат отползали за могильный холм. Но их тут же достали пулемётные пули. Казалось, всё кончено.

И всё же ответ последовал. Хлестко ударили по атакующим два автомата, находящиеся за бывшей «музыкальной линией». Видимо, те, которых командир не досчитался. Лейтенант перенес огонь в их сторону. Пули щелкали о деревья. Он бил наугад короткими очередями, экономя патроны. Вдруг Константин прекратил огонь и что есть силы закричал на немецком языке:

– Немецкие солдаты, вы окружены партизанами, сдавайтесь! Ваш командир обер-лейтенант и вся группа уничтожены!

Треск автоматов с той стороны смолк. Смолкли и наши автоматы.

– Товарищ лейтенант, я слышу топот, они утекают. Разрешите преследовать? – В глазах у парня горели огоньки успеха, но самого трясло как в лихорадке.