Обязан побеждать

Измотанные быстрым переходом бойцы выглядели осунувшимися, не лучше своего первого появления. И хотя глаза ввалились, но в них плескались отвага и неукротимая сила воли: ни тяжесть операций, ни быстрый марш по пересечённой лесной местности, ни короткий сон ночью не могли сломить их боевой дух. Говор и похвала бойцам, несказанная любовь струились в погожем вечернем часе. Люся порывисто поднялась на носочки, обвила руками шею Лёни и поцеловала в щёку. Он, опираясь на рогатину, засмущался и сказал:

– Люся, спасибо!

Но девушка не отпускала парня, прижалась к нему всем телом, гордясь его мужеством. Шагая рядом, они и вышли из лесу на простор опушки. Баба Клава, увидев такую картину, всплеснула руками, но смолчала и утёрла набежавшую слезу уголком головного платка.

– У тебя болит нога? – спохватилась Люся.

– Подвернул ступню. Командир вправил, туго перебинтовал. Побаливает, но не очень. За ночь отойдёт.

– Как же ты поспевал за всеми?

– Вот рогатина спасает. Командир вырезал, прямо под мышку приставил.

Фёдор был обласкан спасённой молодухой Дарьей. Она кланялась всем, Федю же обняла и горячо расцеловала, смахивая с глаз набежавшие слёзы. Тут же подошли Иван и Силантий. Оба крепко пожали руки Степану, Фёдору, Лёне. Подростки стояли за их спиной, потрясая руками в знак приветствия и отваги. К лейтенанту не подступиться из-за Тани, бурно изливающей любовь к командиру. Так, в обнимку, она и пришла к столу со своим Костей, усадила, метнулась к ящику за шнапсом.

Клавдия деловито подставляла разведчикам котелки с домашней лапшой, не успевшей остыть.

– Ешьте, товарищ лейтенант, ешь, Степа, и вы, ребята. Ешьте до отвала. Старались, наварили много, вас дожидаючись.

– Пусть садятся все, если не ужинали, – сказал командир, – каждому за Победу шнапсу по двести граммов.

Глава 19

Как ни измотан был Константин Белухин, а обоюдные ласки, а потом глубокий сон быстро сняли усталость в молодом и крепком теле, но подспудная опасность будущей и скорой облавы не позволила долго отдыхать. Взрыв большой силы сделан его руками и руками бойцов. Теперь надо ждать ответный мощный взрыв, готовиться, чтобы не лопнули ушные перепонки. С восходом солнца командир был на ногах. Прежде всего он убедился, что часовые Иван и дед Евграф чутко сторожили отдых бойцов, потом, быстро приведя себя в порядок, умылся у родника, задумался. Как поступить дальше? Когда ждать облаву, кого выставить в караул? Немцы, не найдя диверсантов в стороне северной ветки, поведут поиск сюда, тем более они обнаружили очаг сопротивления и рано или поздно выйдут с собаками к лагерю. Можно, конечно, успеть сделать слева и справа «музыкальной линии» что-то наподобие дотов из заготовленных брёвен и, заманив врага под удар гранат, дать хороший бой. Взвод уничтожить можно, но наученный горьким опытом, противник бросит более крупные силы, чем прежде. Осмотрится, обойдёт огневые точки и ударит с тыла, забросает гранатами.

«А мы ждать этого момента не будем, отобьём первую атаку и отойдём, если потребует обстановка. Словом, надо готовиться», – решил командир.

Лейтенант вернулся к Тане, разбудил подругу.

– Танюша, уже солнышко выкатилось над лесом. Вставать приказывает. Через полчаса жду тебя, Степана и деда Евграфа у стола. Баба Клава и Люся уж у костра хлопочут.

Таня вскочила, обняла милого, поцеловала.

– Иди к столу, я приберусь и приду.

Лейтенант вышёл из леса, где на лапнике ночевал с Таней, объявил побудку, приказал:

– Через полчаса быть в боевой готовности.

Он прошёл к столу, пригласил Степана и деда Евграфа, кратко изложил свои соображения по оперативной обстановке.

– С гражданским народом мы очень уязвимы. Поэтому заблаговременно надо подыскать глухое место и уйти, взять с собой продукты, одежду, оружие и боеприпасы. Мои бойцы и добровольцы остаются отражать атаку немцев. Затем манёвр. – Лейтенант развернул карту.

– Шибко глухих мест тут нет, – сказал Степан, – но отойти в урочище Бобровое можно и там затаиться.

– Вода в урочище пригодная?

– Пригодная, коль Бобровое. Ключ там хороший. Бобры плотинки понастроили. Бывал там, бобра брал.

– А вы, дед Евграф, знаете?

– Слыхал, но не доводилось бывать. Никак вы меня, товарищ лейтенант, отрядить хотите?

– Да, у вас на руках больная жена. Я вижу, как ей тяжело, ноги едва переставляет. Я бы вам предложил уйти в колхоз, о чем вы говорили раньше, но решать вам.

– В колхозе крыша и кусок хлеба найдутся для нас. А этих женщин и пацанов куда? Кто пригреет?

– Мальчишкам по шестнадцать лет. Через год призывной возраст. Их учить надо стрельбе, да некому. В урочище они вместе со взрослыми построят землянки. Впереди зима.

– Неужто война так затянется? – ужаснулся дед Евграф.

– Затянется. Поэтому сидеть сложа руки военные не имеют права. Будь у меня подвижной отряд, я бы завтра же нанес удар по ветке восточнее от Локтя. Тол пока есть. Это бы основательно заморочило немцам мозги.

– Да, мысль хорошая, дерзкая, – согласился Степан. – Однако леса там нет. Степь.