Обязан побеждать

– У меня из головы не выходит ваша мысль, товарищ командир, вдарить по железке восточнее станции. Вовсе озадачим врага, – сказал Степан.

– Будь нас не семеро, рискнул бы. Отобьём ожидаемую облаву, подумаю.

– А что, если завтра утром заминировать просёлок, на самом узком месте, – подала голос Таня. – Немцы обязательно пойдут за нами.

– Мысль хорошая. Все преимущества на нашей стороне. Засада, внезапность, быстрый манёвр в лагерь. Мы знаем дорогу, они – нет. Овчарки укажут и выведут прямо на нас. Надо тщательно разработать операцию. А сейчас всем готовить хлысты и ставить палатку.

В темноте, подсвечивая факелами из бересты, навернутую на палки, ставили просторную палатку. В неё поместили мешки с крупой, мукой, сухарями. Здесь же разместились на ночлег женщины, подстелив верхнюю одежду. Угомонились лишь к полночи.

Таня увлекла Костю на своё облюбованное прошлой ночью местечко и зацеловала любимого. Он охотно отзывался на ласки, шептал вечные, никогда не надоедающие слова любви и все свои действия и действия Тани воспринимал как нечто божественное, ни с чем не сравнимое наслаждение. Ему хотелось до бесконечности, ну хотя бы до утра находиться в таком состоянии, но он понимал, что силой воли оборвёт ласки, проверит единственный пост, сменит его другим бойцом, а вернувшись, обязан уснуть, чтобы завтра быть отдохнувшим в полной силе атлета перед схваткой с соперником.

Таня не соглашалась, пыталась тормошить его, едва ли не с обидой.

– Таня, милая, пойми, нет у нас времени на продолжительные ласки. Мы должны быть всегда в форме, чтобы выдержать нечеловеческую нагрузку атаки, манёвра. Потому приказываю тебе и себе спать!

Ночью, как и ожидалось, шёл холодный сентябрьский мукосей. Но он почти не проникал через густые ветви сосны, под которыми, завернувшись в брезент, спали Костя и Таня. В прогалинах деревьев было мокро. Это радовало. Следы партизан, ведущие от бывшего схрона в лагерь, пропали.

Утром командир уделил час на огневую подготовку бойцов. Учил бить из автоматов только короткими очередями. Патроны берегли, потому сначала выполняли сухой тренаж и только в конце занятий стреляли по мишеням – банкам из-под каши. Степан и Иван выбили десятки, как и командир. Таня тоже отличилась, а вот Лёня и Федя стреляли посредственно. Попадали через раз. Люся также больше мазала.

– Ничего, – успокоил командир, – дело это наживное. Для тренировок используйте любую свободную минуту, даже на ходу. Учитесь подводить мушку под цель и плавно спускать курок. Доведите эти упражнения до автоматизма, тогда цель будет поражена. По врагу цельтесь в грудь. А теперь потренируемся маневрировать по-пластунски и перебежками с ведением огня. Это тоже надо доводить до автоматизма.

Лейтенант распорядился продолжить работы по укреплению огневых точек. Дополнительно слева и справа дотов навалить по несколько бревен для укрытия и ведения огня на случай захода противника с тыла. Доты замаскировали ветками. После завтрака командир ушёл с Таней и Лёней к дороге, осуществить высказанную санинструктором мысль.

Мокрая просёлочная дорога была пуста и давала шанс без опаски поставить заряд. Лейтенант поручил заложить толовую шашку Лёне. Наблюдал, подсказывал. Шелестов с заданием справился хорошо и быстро. Замаскировал клад и провод. Командир внимательно осмотрел работу, недостатков не нашёл. Похвалил бойца. Группа укрылась в лесу. Он близко подступал к дороге, разбитой колесами грузовиков и тягачей, ботинками пехоты. Удобно устроились для ведения огня за деревьями, стали ждать транспорт.

К удивлению диверсантов, на западном крыле дороги появились всадники. Два эскадрона кавалеристов. Лошади шли крупным шагом в две колонны. Впереди восседали офицер и унтер. У первого на груди висел бинокль, слева – палаш, на боку в кобуре пистолет. Унтер был вооружен винтовкой, на поясе подсумки с патронами, а также на упряжи лошади палаш. Вторым за офицером следовал рядовой, вооруженный винтовкой, палашом, возле стремени пристегнут ручной пулемёт системы МГ. Вся описанная картина отпечаталась в памяти лейтенанта потом, когда немцы бодро прошли мимо. А сейчас Белухин встревожился: разобьют копытами заряд!

– Лежать, ни с места! – тихо сказал лейтенант и ужом скользнул в придорожную траву. Таня только ахнула, побледнела. Шелестов от неожиданности поперхнулся. Белухин по-пластунски быстро преодолел несколько метров зарослей травы до дороги. К счастью, она подступала почти к самому заряду, протянул руку и выхватил из рыхлого грунта тол. Попятился, скрылся в траве.

Кавалеристы быстро приблизились к лёжке партизан. Офицер время от времени вскидывал к глазам бинокль и просматривал открывшийся участок дороги. Безлюдно. Сотни быстро покрыли расстояние до бывшего заряда и спокойно прошумели мимо лазутчиков, которые перебежали в глубь леса.

– Едва операция не сорвалась! – тихо сказал лейтенант. – Благо успел выдернуть тол.

– Признаться, не ожидала увидеть немецкую кавалерию. У них танки, самоходки, мотоциклы…