Обязан побеждать

Костя в юности не испытывал голода, отдаленные сибирские края обошла, точнее запоздала, продразвёрстка и не была столь жестокая, как в европейской части страны. Костя, конечно, не помнит тех событий, только слышал скупые рассказы деда, а мама рот боялась раскрыть о том злом времени. Но зато хорошо помнит, как дед вдруг отказался от своего хозяйства, в котором были корова, овцы, лошадь. На семью хватало продуктов питания, дед приторговывал, чтобы справить обновы. Мальцу Косте не понять поступок деда, гораздо позднее узнал, что к такому поступку его подтолкнула начавшаяся коллективизация сельского хозяйства. Дед решил вернуться к своей прежней профессии – лесника. Устроился в лесничество, получил участок, срубил дом в тайге. По сути, остались вдвоём с матерью. Дед жил в таёжном доме. Появлялся в районном поселке по долгу службы, но накоротке. Костя рос крепким спортивным парнем. После окончания семилетки учебу в школе продолжил, но теперь летом дед брал внука в поездки по тайге по делам лесничества. Оттуда у юноши появились знания таёжной жизни, навыки ходить по лесу не блуждая, что не так-то просто. В райцентре имелась хорошая библиотека, и Костя слыл самым заядлым читателем. Расширялся его кругозор, знания. Особенно полюбились фильмы. О их создателях Костя собирал информацию, где только мог. А вот почему пришла в голову идея стать пиротехником – ответить не может. Так и уехал в столицу учиться дальше, но профессию окончательно не выбрал. Поступал в химико-технологический институт, не прошёл по конкурсу, но в нём же устроился на работу учеником лаборанта с мечтой познать азы пиротехники. Помогла грамота областного чемпиона по стрельбе из пистолета и винтовки да родной комсомол. Первый секретарь комитета сам пошёл к ректору ходатайствовать за Костю, и он был принят на работу. Вскоре он защищал спортивную честь института на городских соревнованиях по стрельбе из винтовки, завоевав звание чемпиона. Пошла как бы цепная реакция. Тут же в военкомате обратили на парня внимание и настоятельно порекомендовали поступить в военное училище. Что он и сделал. Все навыки, приобретенные на гражданке, пригодились сейчас.

Два часа в воспоминаниях пролетели. Костю никогда особо не тянуло к подобным сантиментам, но в этот сонливый час они ему помогли. За это время пропыхтел на запад длинный состав с разбитой техникой на платформах и с пульманами, в которых ревел скот.

«Везут награбленное у крестьян на убой и консервы», – зло подумал Константин.

С небольшим промежутком за ним простукал второй товарняк. Закралась нехорошая мысль: здесь ли они ждут литерные составы? Разбудил Степана, сомнения высказывать не стал, а только сказал, что прокатились два товарняка на запад. И тут же уснул, поставив бой часов на пять утра.

Вставало ранее хладное утро. Небо супилось, с севера тянул зябкий ветерок. Свитер хорошо согревал. На Степане ватник. Свитер надевать не стал, упреешь. У охотника богатейший житейский опыт походной жизни. Минул час, как они оба не спали. Степан сходил к лошадям, перевязал их на новое место, чтобы они паслись на нетронутой траве. Местами здесь были кружки мятлика, по осени жесткого, тянулись густые стебли пырея, пожухлые колонии короставника, кусты пожелтевшего дудника, полянки донника и клевера – все сгодится для подножного корма лошадям.

Веки сжимала дремота, и они поочередно, по часу, спали. Проходили порожняки с автоматчиками на переходных площадках, будили своим стуком. Но они не могли быть объектом атаки.

Проголодались, перекусили плотно и продолжали ждать. Утро уходило, надвигался пасмурный день, а проход эшелонов поредел. Диверсанты заволновались: правильную ли выбрали ветку? К обеду ожидание достигло своего апогея и у охотника стали сдавать нервы.

– Товарищ лейтенант, – внешне спокойно прервал молчание Степан, – а вы не допускаете, что кроме нас есть ещё кому рвануть эшелон на нашей ветке?

– Допускаю. Подозрительно меньше идёт эшелонов с запада. Больше всё порожняки с востока.

– Не уходить же не солоно хлебавши! Если тол не жалко, надо подождать до вечера и рвануть хоть какой-то. Всё урон немцу.

– Просто так не уйдём. Время много потеряли. Как там наши бойцы держатся? У детей хотелось побывать с гостинцами. Поход к ним придётся отложить.

– Что так?

– Сержант говорил: у карателей есть рация. Могут потребовать и привезти на лошадях миномёт. От него на том островке не спасёшься.

– Вы же дали команду уходить в случае чего.

– Там сержант раненый, вынести его через отмель под огнём миномёта непросто. – Лейтенант вытащил из планшета карту, стали внимательно изучать при свете дня. – Широкое в пятнадцати километрах от края нашего леса. Западнее его разлеглись поля.

– Пашня, сенокосы колхозные. Вот тут родник обозначен, он к Широкому тянется. На нём бригада колхозная стояла. Два добротных дома. Разобрать, если немцы не спалили, да на Широкое перевезти, поставить один для детей.