В этой связи нам близка точка зрения С.Г. Лысенкова, выявившего тенденцию к сближению в годы войны признаков уголовной и дисциплинарной ответственности военнослужащих, к смешению признаков обоих видов ответственности[361]
. Происходила подмена понятий разных видов юридической ответственности, что нашло отражение в постановлениях, приказах и директивах, в том числе исходивших от высшего военно-политического руководства страны. Штрафные части были как раз воплощением такого подхода.Указанному смешению признаков уголовной и дисциплинарной ответственности военнослужащих, подмене понятий разных видов юридической ответственности способствовал, по мнению автора, и двойственный характер комплектования штрафных частей, который определялся разными основаниями для направления военнослужащих в эти части – приказами командиров (начальников) и приговорами военных трибуналов.
Первая категория переменников исполняла дисциплинарное взыскание, наложенное соответствующим приказом по полку, дивизии и выше. Несмотря на то, что приказами НКО СССР, о которых подробно говорилось выше, значительный круг лиц командно-начальствующего состава был наделен правом самостоятельно вершить правосудие, тем не менее приказы, которыми в штрафные части направлялись военнослужащие, лежали именно в русле дисциплинарной, а не уголовно-процессуальной практики. Служба в штрафной части по приказу не влекла судимость, это действие не являлось уголовно-процессуальным.
Вторая категория – осужденные военнослужащие – тоже не отбывали наказание, поскольку приговор военного трибунала, бывший первопричиной их нахождения в ОШБ/ОШР, предусматривал отсрочку его исполнения до окончания боевых действий. Они лишь получали возможность в соответствии с приказом НКО № 227 путем участия в боях «на наиболее трудных участках фронта» – подчеркнем особо –
Кроме того, проявленные в боях отличия (мужество, героизм, воинское мастерство, самопожертвование) были основанием, как это будет подробно сказано в главе 6,
Так что и при оговорке о двойственном характере природы штрафных частей, автор считает необоснованным рассматривать их как место отбывания наказания. На наш взгляд, в желании или стремлении видеть их таковыми проявлялась инерция мышления командиров (начальников), а подчас и военных юристов, которые, не исключено, подсознательно ставили знак равенства между штрафными частями и существовавшими в РККА до 12 августа 1941 г. дисциплинарными батальонами.
Исходя из всего сказанного выше, нельзя не признать полезным предложение А.Ю. Егоровой пересмотреть используемый в научной литературе понятийный ряд, относящийся к институту штрафных формирований. Целесообразно внести некоторые уточнения в предложенные ею дефиниции, чтобы они более адекватно отражали действительное предназначение ОШБ/ОШР.
Брэдли Аллан Фиске , Брэдли Аллен Фиске
Биографии и Мемуары / Публицистика / Военная история / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Исторические приключения / Военное дело: прочее / Образование и наука / Документальное