Облака из кетчупа

Неужели ничего? Я заглянула в коробку. Ах нет, в углу еще что-то. Я проворно выхватила книгу. Роман Джордж Элиот!³⁴ Прижав книгу к груди, я поспешила к лестнице. Арон тоже взял какую-то книгу и, читая аннотацию, отходил от полки. И знаешь, Стью, если он и видел, что я практически бегу к нему, это никак не отразилось у него на лице. Мы начали одновременно – я подниматься по лестнице, а он спускаться, поворот за поворотом; металлические ступеньки пели под нашими ногами. На самой середине спирали мы встретились. Словно в гигантском завитке ДНК Арона – я была окружена им, погружена в него, и весь прочий мир обратился в ничто.

– Какая неожиданная встреча, – сказала я. И даже улыбнулась, потому что была уверена – он пришел мириться.

– Это вроде бы библиотека, а мне нужна книга, – его тон удивил меня. Точнее, лишил способности дышать. Арон показал что-то из Диккенса. – Нужно к понедельнику сочинение написать, а я своего Диккенса оставил в колледже. Это единственная причина, по которой я здесь.

Я протянула свою книгу и показала на первый этаж:

– Ага, понятно. А это единственная причина, по которой я здесь. Нужно вернуть книгу на место.

Мы мрачно сверлили друг друга глазами, но было в них нечто большее, чем гнев. Ни он, ни я не двигались с места. Ни он, ни я и не желали двигаться. Я загораживала ему дорогу, а он загораживал дорогу мне, и мы все стояли, стояли там, на лестнице. Люди ходили у нас над головами и под нашими ногами, а мы застряли между двумя этажами.

Воздух вокруг нас был живой. Густой. Он шелестел и потрескивал, как перед грозой.

– Ты не должен был называть меня стервой, – наконец проговорила я.

– Ты не должна была вести себя, как стерва, – отозвался он.

Но мы по-прежнему не спускали друг с друга глаз, и оба вспоминали тот вечер и еще другие вечера, которые были раньше, и сову, и костер, и ограду рядом с моим домом, и наши руки на оконном стекле. Тысяча упущенных возможностей.

Тысяча и одна.

– Пропусти меня, пожалуйста, – Арон шагнул вперед. – Я должен идти.

Разочарованная чуть не до слез, я прижалась к перилам, пропуская его. Проходя мимо, он задел меня и – я уверена – тоже вздрогнул, как от ожога. А лестница громыхала так, что, кажется, у нас даже кости дрожали.

Внизу Арон уже подходил к столу библиотекаря, а ко мне, как назло, прицепился какой-то толстяк.

– А где тут у вас детективы? А американские писатели там есть? Кто-нибудь еще, кроме Гришэма?³⁵ – тараторил он, а Арон уже подавал свой читательский билет. Мимолетный карий взгляд в мою сторону, мгновенно вспыхнувшие щеки, когда понял, что я заметила. – Я прочитал все, что он написал. Кроме «Дела о пеликанах», но я смотрел фильм, так что содержание знаю. – У меня губы ныли – столько хотелось сказать Арону. Столько мне необходимо было сказать. – Конечно, фильм – это не то же самое, что книга, но…

Миссис Симпсон проверила книгу Арона, поставила дату. Он направился к выходу.

– Простите, – перебила я толстяка. – Простите, пожалуйста. Я должна… – и, недоговорив, опрометью бросилась вниз по лестнице. – Подожди! – молила я про себя, пролетая мимо библиотечной конторки, мимо миссис Симпсон, прошипевшей мне вслед: «Зои!..» Ладони на холодном стекле двери. Быстрее! Дверь за спиной вертится каруселью. Пулей через вестибюль, на улицу. Под дождь. Настоящий английский дождь, который не капает, а хлещет, который тотчас вымочил меня до нитки: лицо, волосы, одежду. В отчаянии крутила я головой по сторонам, напрягая глаза, вытягивая шею, всматривалась в снующих по тротуару прохожих. Все напрасно. Арона не было. Ушел.

Я вернулась в вестибюль. Ноги не держали меня. В изнеможении я опустилась на пол у батареи, уронила голову на руки. Вот и все. Это был последний шанс. И тут в туалете спустили воду, и… Арон собственной персоной вышел в вестибюль, вытирая руки о джинсы. Вскочив на ноги, я кинулась к нему. В туфлях вода хлюпает, мокрая челка прилипла ко лбу. Быть может, я приняла желаемое за действительное, но у Арона, кажется, дрогнули уголки губ, когда я бежала к нему, оставляя за собой лужи по всему полу. Знаешь, Стью, я не хотела, чтобы это прозвучало как метафора, но, может, так оно и было, потому что когда я заметила этот намек на улыбку, то так и растаяла.

– Послушай, Арон, я правда не знала! – выпалила я. – Не знала, что вы братья. Во всяком случае, поначалу. – Если и была улыбка, то сейчас она исчезла. – Я тогда целовалась с Максом, потому что ты куда-то пропал. Только поэтому! Поверь.

– Я не долго пропадал, – буркнул Арон. – Отошел поговорить по телефону с мамой. Она не знала, что у нас гости.

– А я тебя искала. – Я протянула к нему руки. – Везде искала! А на костре поцеловала Макса, потому что расстроилась из-за твоей девушки.

– Да нет у меня никакой…

– Теперь-то я знаю! – в отчаянии я размазывала по лицу дождевые капли. – Но богом клянусь, я правда думала, что вы вместе.

Арон закатил глаза:

– И что? Недолго думая, закрутила с моим братом?