Обман

На всякий случай выразительно и громко говорю, что кольцо, конечно, хорошо, но стремление к гигантизму указывает на потребность компенсировать более скромные «нижепоясные размеры». Червинский не сможет промолчать, или я его совсем нее знаю.

А раз в ответ тишина, то можно смело открывать дверь.

В щелочке, куда я проталкиваю руку, замечаю странное цветастое пятно. Веду взглядом выше и наталкиваюсь на Червинскую-старшую. Судя по удивлению и шоку на ее лице, моя последняя реплика застала ее врасплох.

Что-то в последнее время я то и дело даю осечки с этим семейством.

— Это была просто шутка, — нервно улыбаюсь я и быстро захлопываю дверь.

Вот как мне теперь нос высунуть? Как посмотреть в глаза женщине, которая думает, что я подарю ей парочку внуков и мы вместе будем ходить на шопинг и в театр?

Ладно, буду решать проблемы по мере их поступления. Что тут за наряд принесла мне фея-крестная?

Как это… в духе Марика: подсунуть мне свои спортивные шорты и футболку, в которой я могу плескаться, словно в море-океане. Но хоть не подсунул трофейные тряпки своих бывших пассий. А, может, и тех, которые у него постоянные, для здоровья. В конце концов, даже у Антона долгое время были именно такие отношения.

Я кое-как привожу в п порядок волосы — с шевелюрой чуть выше копчика, без нормальной расчески, средства для укладки и фена, это просто задание из разряда «Адская кухня», так что видок у меня, прямо скажем, не фонтан. И это самое отвратительное. Я привыкла к образу Синего чулка и научилась мимикрировать под скучную серость, мне комфортно в своем родном стиле — обычной молодой женщины, которая любит ходить на каблуках и не смущается короткого платья или шорт. Но что мне делать с той лохматой, одетой в мужские вещи потеряшкой, которая затравленно смотрит в зеркало? Понятия не имею.

В общем, из ванной я выхожу украдкой, словно воришка.

Голоса раздаются откуда-то справа. Ну и хоромы у Червинского: тут можно рассекать на мини-автомобиле, не боясь помять бамер. Но как бы не хотелось устроить променад по холостяцкой берлоге, нужно отыграть роль. Червинский со своей справился на «отлично», если честно, и если я вчера спьяну не натворила дел, разговоров о кольце, машине и красавчике-миллионере тетушками кумушкам хватит до старости. Если Бабник перестанет вести себя как подарок судьбы, я с удовольствием поблагодарю его за спасение. В том числе и от нудной компании Егора.

Глава двадцать вторая: Вера

Кухня у Червинского, прямо скажем, еще один разрыв моего шаблона. Не стерильная, как морг, нашпигованная супердорогой ни разу не использованной техникой иллюстрация из журнала, а большая уютная и какая-то… домашняя кухня простого смертного мужчины.

То есть, занавесок в клетку на окнах нет, но здесь явно часто готовят. Потертые деревянный ложки и лопатки для готовки, разнокалиберные банки со всякими специями.

Но милее всего на этой кухне смотрится Червинский: в маленьком белом переднике, тех же невыносимо коротких шортах, разделывающий рыбные стейки доске в форме огромной рыбины.

Так, Вера, а ну прекрати смотреть на него с довольной рожей, а то мигом придумает себе черте что!

— Привет, — неуверенно здороваюсь я и, как дура из американской комедии, машу рукой его маме.

— Верочка! — Червинская гостеприимно хлопает по сиденью высокого барного стула рядом с собой. — Хорошо выглядишь.

Вот что значит воспитание: я-то знаю, что выгляжу как старое чучело в огороде у Наташи, но мама Марика смотрит на меня, словно на голливудскую звезду при всем параде на красной дорожке. Наверное, после моего наряда а ля Смерть в ударе, шорты и футболка Марика смотрятся и правда сногсшибательно.

— Как водичка? — на секунду отрываясь от мариновки рыбы, интересуется Червинский.

— Освежает, — с приклеенной улыбкой отвечаю я, и тянусь за чашкой с кофе.

— Ой, кольцо!

Мама Марика перехватывает мою руку и тянет прямо к своему лицу, любуясь кольцом с видом человека, который впервые в жизни увидел бриллианты. А ведь у нее, между прочим, такой же камень, ни капли не меньше.

— Оно потрясающее, Марик, — улыбается свекровь, и я снова непроизвольно улыбаюсь.

Все-таки мы обе девочки, и когда речь заходит о том, чтобы обсудить предложение — даже я не могу быть жестокосердной. Пока Червинский готовит завтрак — он умеет готовить?! — я старательно подыгрываю его маме: соглашаюсь, что со свадьбой тянуть не стоит, что обязательно нужно поехать в романтическое путешествие, из которого мы должны привезти пополнение молодой семьи.

— Да, конечно, — слишком быстро соглашаюсь я, но в тот момент, когда до меня доходит на что я только что подписалась, быстро исправляюсь: — Мы с Мариком решили пожить пару лет для себя, наслаждаться жизнью и друг другом, поездить по миру.

— И Матреной и Тихоном, — поддакивает Червинский.

— Такие… традиционные имена, — немного ошарашенно, соглашается свекровь.

— Это все Вера, — лыбится Бабник, подмигивая мне, словно мы с ним реально на одной волне. — Первым у нас будет мальчик!