Обман

– Можешь! Можешь! Почему ты постоянно твердишь о том, что не можешь и не сделаешь этого?

– Потому что моя семья не допустит этого. У нас так не принято. И даже если бы…

– Ты можешь сказать отцу, что у него ничего не выйдет со следующим мужчиной, которого он пригласит для тебя из Пакистана. Ты можешь сказать ему, что ничего не выйдет и со следующим мужчиной, и с тем, который будет после следующего. Он не заставит тебя выйти замуж за того, кого выберет тебе в мужья. Пройдет какое-то время, и он поймет, что ты не можешь быть счастлива с теми, кого он выбирает для тебя…

– В этом все и заключается, Рейчел. У меня нет времени. Неужели ты не понимаешь? У меня нет времени.

Рейчел оторопела.

– Тебе же всего двадцать лет. Сейчас уже никто не считает двадцать лет преклонным возрастом. Даже азиаты. Девушки твоего возраста поступают в университеты. Работают в банках. Изучают право. Учатся на врачей. Они, что, все замужем? Что с тобой, Сале? Ведь ты всегда стремилась к большему. Прежде у тебя были мечты. – Рейчел почувствовала, что ее и без того безнадежное положение стало еще хуже из-за того, что она не смогла заставить свою подругу понять себя и принять ее слова за правду. Не найдя других слов, она решила сдаться. – Ты хочешь стать такой, как Юмн? Ты этого хочешь?

– А я такая же, как Юмн.

– А ведь верно, – язвительно заметила Рейчел. – Точь-в-точь Юмн. Тебе осталось превратить свое тело в инкубатор, рожать по ребенку в год и ждать, когда твоя задница расплывется до громадных размеров.

– Ты права, Рейчел, – согласилась Сале; голос ее звучал отрешенно. – Все именно так.

– Нет, не так! Такая жизнь не для тебя. Ты умная. Ты красивая. Ты достойна лучшего.

– Ты ведь не слушаешь меня, – сказала Сале. – Ты не слушаешь, а потому и не понимаешь. У меня нет времени. У меня нет выбора. Нет выбора, да и не было. Я такая же, как Юмн. Точно такая, как Юмн.

Рейчел вспыхнула, готовясь обрушить на Сале новый град доводов, но, взглянув на ее лицо, сжала губы. Сале смотрела на нее таким сосредоточенным взглядом, и в ее глазах было столько боли, что все ее доводы улетучились.

– Надо быть как минимум полоумной, чтобы утверждать, что ты такая же, как Юмн, – произнесла она с горечью, но, взглянув на лицо Сале, поняла, что эти слова подействовали на подругу, как ведро воды, вылитое на костер. – Юмн… – Она набрала побольше воздуха и с новой силой обрушилась на подругу. – Господи, Сале. Юмн. Ты хочешь сказать… Ты и Тео?.. Ты никогда об этом не говорила! – Помимо воли ее взгляд внимательно прошелся по телу подруги, стараясь проникнуть под одежду.

– Да, – подтвердила Сале. – Вот почему мы с Хайтамом и решили пожениться скорее.

– Он знал?

– Я же не могла заставить его поверить, что ребенок его. Да если бы и могла, я все равно должна была сказать ему правду. Он приехал сюда, чтобы на мне жениться, но был согласен немного подождать со свадьбой – может быть, полгода, – чтобы дать нам время хоть как-то привыкнуть друг к другу. А я должна была сказать ему, что на это нет времени. И как я могла это объяснить? Только сказать правду – другого выбора у меня не было.

Рейчел была ошеломлена; то, что поведала ей подруга, не совмещалось в ее сознании с тем, что она знала о ней, с ее религией, семейными традициями. И вдруг она увидела – хотя сразу же почувствовала отвращение к себе – возможность оправдаться. Ведь если Хайтам Кураши уже знал о том, что Тео Шоу был любовником Сале, то, отдавая ему тот злополучный чек с таинственным лицом и со словами «спроси Сале об этом» и ожидая желаемого результата, она рассчитывала на… ну разве можно упрекнуть ее за такой поступок? Ведь она всего лишь сказала ему то, что он уже знал, с чем смирился и согласился принять… если, конечно, Сале сказала ему всю правду.

– А он знал о твоих отношениях с Тео? – спросила Рейчел, стараясь не показать своим видом, что ждет утвердительного ответа. – Ты рассказала ему про Тео?

– За меня это сделала ты, – ответила Сале.

Надежды Рейчел снова рухнули, на этот раз окончательно.

– Кто еще об этом знает?

– Никто. Юмн догадывается. В таких делах она понимает, и даже очень. Она знает все признаки. Но я ничего ей не сказала, никому не сказала.

– И даже Тео?

Сале опустила глаза; Рейчел посмотрела туда, куда смотрели глаза подруги. Пальцы Сале вцепились в подол. Кожа над костяшками пальцев была белой и становилась еще белее.

– Хайтам знал, как мало у нас времени на то, что обычно делают помолвленные перед свадьбой, – сказала Сале, словно имя Тео вообще не упоминалось. – Я рассказала ему о моей… о ребенке, и он не хотел видеть меня униженной. Он согласился жениться как можно скорее. – Она на мгновение закрыла глаза, словно желая стереть воспоминания из памяти. – Рейчел, Хайтам Кураши был очень хорошим человеком.