Обман

То, что она видела, были лица пожилых супругов Маликов, когда те пытались осознать всю гнусность и всю чудовищность преступления, совершенного их любимым сыном против своих соплеменников. Ведь родителям он казался воплощением будущего – их собственного будущего и будущего их семьи, у которого не было границы; ведь каждое новое поколение более успешное, чем предыдущее. А его поколение обещало им покой и безопасность в старости. Он являлся своего рода фундаментом, который они закладывали на протяжении многих лет своей жизни. А с его побегом – не только с побегом, но и с причиной, побудившей его бежать, – то, что было построено, рухнуло. Рухнули все их ожидания и надежды, потому что их единственный сын пропал для них навсегда. Вместо надежд они получили бесчестье и семейную трагедию, превратившую их жизнь в непрерывный кошмар, усугубленный позором, который навлекла на семью их невестка, виновная в убийстве Хайтама Кураши.

То, что Барбара слышала, был спокойный ответ Сале на вопрос, который она задала девушке, оставшись с ней наедине. Что ты будешь теперь делать, хотела она узнать. Что ты будешь делать… ведь столько всего произошло? Столько всего произошло, Сале… В конечном счете, это было не ее дело, но думая о том, сколько жизней порушено из-за жадности одного мужчины и желания одной женщины закрепить свое преимущественное право командовать другими, Барбара с тревогой искала хоть какие-то одобряющие признаки того, что после такого потрясения, обрушившегося на этих людей, возникнет и что-то хорошее. Я останусь со своей семьей, ответила ей Сале, и голос ее прозвучал настолько твердо и уверенно, что можно было не сомневаться в том, что ничто не в силах изменить ее решения. У моих родителей нет никого, кроме меня, да и малышам я нужна, объяснила она. Сале, а что нужно тебе самой, подумала Барбара. Но не задала этого вопроса, потому что уже поняла, что говорит с женщиной совершенно иной национальной и культурной традиции.

Барбара вздохнула. Она осознала, что всякий раз, стоило ей чувствовать, что она начинает хоть немного понимать своего ближнего, с ней происходило что-то непонятное: отношение к ней менялось, и у нее возникали проблемы. И сейчас, насколько она могла видеть, эти только что прошедшие несколько дней были как раз таким долгим и изматывающим периодом. Поначалу Барбара воспринимала руководителя следственной группы как театрал примадонну; в конце расследования до нее вдруг дошло, что объект, выбранный ею для подражания, – попросту бутафория. А на исходе сегодняшнего дня Эмили Барлоу практически не отличалась для нее от женщины, которую они арестовали по обвинению в убийстве. Они обе были озабочены поисками лишь одного-единственного средства – пусть бесполезного и разрушительного, но позволяющего им командовать в своем мире.

Дверь отеля отворилась прежде, чем рука Барбары коснулась ручки. Она вздрогнула. Ни в одном из окон первого этажа не было света. В темноте вестибюля Хейверс не заметила того, кто, сидя в стоящем рядом с дверью потертом кресле портье, дожидался ее прихода.

О, Господи, только бы не Тревес, мелькнула мысль в ее усталой голове. Сама мысль о необходимости разыгрывать очередной акт драмы о похождениях рыцарей плаща и кинжала повергала ее в ужас. Но тут ее привыкшие к темноте глаза разглядели белоснежную рубашку, а через мгновение она услышала его голос.

– Мистер Тревес и слушать не хотел о том, чтобы оставить входную дверь незапертой для вас, – негромко произнес Ажар. – Тогда я сказал ему, что дождусь вас и сам открою вам дверь. Это ему не понравилось, но он, как я понял, мог отвергнуть мое предложение, только нанеся мне прямое оскорбление, более серьезное, чем те неявные и скрытые оскорбления, которыми он постоянно пользуется в повседневной практике. Я уверен, что утром он непременно пересчитает все столовое серебро. – Несмотря на обидный смысл слов, в его голосе чувствовалась веселая насмешка.

– И пересчет будет произведен в вашем присутствии, – шутливо поддержала его Барбара.

– Без сомнения, – заключил Ажар, прикрыл за нею дверь и, повернув ключ в замке, пригласил: – Пойдемте.

Он провел ее в темный холл, зажег одну из ламп над камином и прошел за стойку бара. Взял бутылку «Блэк Буш»[142], налил в бокал на два пальца и подвинул бокал к ней. Себе налил немного тоника, затем вышел из-за стойки и сел за столик рядом, за которым уже сидела Барбара. Вынул из кармана пачку сигарет и положил ее на середину стола.

Она рассказала ему все, от начала и до конца, не утаив ничего и ни о ком. Ни о Клиффе Хегарти, ни о Треворе Раддоке, ни о Рейчел Уинфилд, ни о Сале Малик. Она рассказала ему о том, какую роль сыграл во всем этом Тео Шоу, о том, как Иан Армстронг оказался замешанным в расследовании. Она рассказала ему об их первоначальных подозрениях, о том, куда эти подозрения завели их, и о том, как все закончилось в гостиной дома Маликов, закончилось арестом человека, которого они до этого даже и не рассматривали как возможного участника преступления.