Обман

– Ну, каких еще неприятностей мне следует ждать от сегодняшнего вечера? Что они хотят мне сказать? Мой Муни ничего не сделал. Они и оторвали его от нас, потому что ненавидят его. Они нас всех ненавидят. Кто из нас следующий?

– Да они просто хотят поговорить с нами, – убеждала ее Сале своим кротким, как у агнца, голоском.

– Хорошо, если я создана для этих мук, то я не желаю переносить их в одиночку, без посторонней помощи. Принеси мне чаю. И с настоящим сахаром, а не с этим химическим дерьмом. Ты слышишь? Куда ты пропала, Сале? Я просила принести мне чаю.

Сале с бесстрастным лицом вошла в гостиную, за ней – Юмн. Она все еще не могла успокоиться.

– Я же тебе сказала… Я жена твоего брата. Ты должна, – кипятилась она, следуя за золовкой по гостиной. Пройдя почти через всю комнату, она, наконец, обратила внимание на двух детективов. – Ну, что еще вам от меня надо? – раздраженно спросила она. – Чего еще вы от меня хотите? Вы разлучили его – разлучили — с семьей. А почему? Да из ревности. Вас поедом ест ревность. У вас нет мужчин, поэтому вам и ненавистны те, у кого они есть. И не просто мужчина, а настоящий мужчина, мужчина среди…

– Сядьте, – обратилась Барбара к разгневанной женщине.

Юмн замолчала и остолбенело начала ловить воздух ртом. Она посмотрела на свекровь и на свекра, словно прося их вмешаться и отплатить за нанесенное ей оскорбление. Ее лицо стало озадаченным – ведь никто из присутствующих в комнате не сказал ей, что делать. И никто не выразил протеста против обращения с ней.

С видом оскорбленного достоинства она прошествовала к креслу. Если она и поняла причину, по которой на кофейном столике рядом с ножницами лежат фотографии, вытащенные из альбома, то не подала вида. Бросив быстрый взгляд на Акрама, Барбара поняла, что он собрал обрезки с пола и бросил их в камин, желая пощадить свою невестку и не дать ей увидеть эту начальную церемонию официального изгнания ее супруга из семьи.

Сале села на диван. Акрам подошел к другому креслу. Барбара продолжала стоять у камина, Эмили – у одного из наглухо закрытых окон. Вид у нее был такой, будто она вот-вот распахнет его настежь. В комнате было нестерпимо жарко и душно.

С этого момента Барбара поняла, что расследование превратилось в лотерею или в рулетку. Вздохнув поглубже, она метнула кости.

– Мистер Малик, – начала она, – не могли бы вы и ваша супруга сказать нам, где ваш сын был ночью в пятницу?

Акрам нахмурился.

– Я не вижу смысла в этом вопросе, если, конечно, вас привело в мой дом не желание причинить нам лишние муки.

Женщины внимательно смотрели на Акрама и молчали. Спустя несколько секунд Сале нагнулась над столом и взяла в руки ножницы.

– Ну хорошо, – сказала Барбара. – Но если вы считали Муханнада невиновным до тех пор, пока он сегодня днем не ударился в бега, то у вас была причина думать так. И эта причина основывалась на том, что вы знали, где он был в пятницу ночью. Я права?

– Мой Муни был… – начала Юмн.

– Я хотела бы услышать ответ от отца, – прервала ее Барбара.

Акрам медленно, словно размышляя, ответил:

– Дома его не было. Я хорошо помню это, потому что…

– Абби, вы, должно быть, позабыли, что… – не выдержала Юмн.

– Пусть ответит он, – приказала Эмили.

– Я могу ответить, – подала голос Бардах Малик. – Ночью в пятницу Муханнад был в Колчестере. Он обычно хотя бы раз в месяц ужинает там со своим товарищем по университету. Его зовут Ракин Хан.

– Нет, сус, – всплеснув руками, громко закричала Юмн. – Муни был там в четверг. Вы перепутали дни из-за того, что случилось с Хайтамом.

Бардах в недоумении посмотрела на невестку, потом – на мужа, будто спрашивая его, как поступить. Сале, тоже молча, смотрела то на отца, то на мать.

– Вы все забыли, – настаивала Юмн. – Впрочем, это понятно, после того, что случилось. Но вы наверняка вспомните…

– Нет, – возразила Бардах. – Моя память в полном порядке, Юмн. Муханнад поехал в Колчестер. Он перед отъездом звонил с работы, потому что волновался, как бы Анасу вновь не привиделись во сне кошмары, и попросил меня приготовить детям чай по иному способу. Он думал, что, может быть, они так беспокойно спят из-за пищи.

– Ну правильно, – подтвердила Юмн, – но только это было в четверг, потому что Анасу приснился страшный сон ночью в среду.

– Это было в пятницу, – упорствовала Вардах. – Потому что в тот день я ездила за покупками, а я всегда делаю покупки по пятницам. Да ты и сама это знаешь, потому что ты помогала мне выгружать продукты, и ты взяла трубку, когда Муни звонил.

– Нет, нет, нет. – Юмн неистово затрясла головой, бросая безумные взгляды то на Вардах, то на Акрама, то на Барбару. – Он не был в Колчестере. Он был со мной. Он был дома. Мы были наверху. А вы все перепутали. Мы были в нашей спальне, Муни и я. Абби, вы же видели нас. Вы же говорили с нами обоими.

Акрам ничего не ответил. Лицо его было мрачным.

– Сале, бахин, ну ты-то знаешь, что он был здесь. Я же звала тебя. Я просила Муни привести тебя. И он сделал это. Он, должно быть, зашел к тебе в комнату и говорил с тобой…