Обойтись без Бога. Лев Толстой с точки зрения российского права

Одновременно с этим строго регламентировалось правилами поведение «билетных» проституток, которым предписывалось тщательнейшее соблюдение личной гигиены и прежде всего интимного ежедневного туалета. На хозяйку возлагалась организация бани два раза в неделю и еженедельного медицинского осмотра, при этом в публичных домах каждая девица должна была иметь индивидуальный набор гинекологических инструментов. Обязанность оплачивать еженедельные медицинские осмотры (1200 рублей в год) и лечение заболевших «сотрудниц» тоже были возложены на владеющих домами терпимости.

Зафиксированное в правилах 40-х годов XIX века, это положение соблюдалось в Петербурге до начала века XX. Ряд пунктов касался и своеобразных «этических» норм публичных домов. Например, строго запрещалось обслуживание пьяного клиента и тд.

После легализации проституции количество борделей в Петербурге резко возросло. В 1852 году в столице насчитывалось 152 публичных заведения, в которых «работали» 884 женщины. Этому, конечно, способствовало не столько стремительное падение нравов в столице, сколько активность Врачебно-полицейского комитета. В 1851 году, согласно специальному циркуляру Министерства внутренних дел, в Петербурге были составлены точные списки женщин, занимающихся торговлей телом, которых сосредоточили в официально зарегистрированных публичных домах. Их основная часть находилась главным образом в районе Слоновой улицы. А.Ф. Кони так описал этот район столицы: «Переходя через Знаменскую площадь, мы оставляем направо ряд параллельных улиц, застроенных деревянными домами, напоминающими глухую провинцию. Некоторые из них со ставнями на окнах, задёрнутыми днём густыми занавесками, имеют незавидную репутацию, на которую завлекательно указывают большие лампы с зеркальными рефлекторами в глубине всегда открытого крыльца». Небольшая часть более приличных мест размещалась на Мещанской и Итальянской улицах и по обе стороны Екатерининского канала.

В 1879 году в Петербурге уже функционировало 206 домов терпимости с 1528 проститутками, которые довольно сильно разнились по обстановке и уровню обслуживания. Почти 70 % заведений, которыми пользовались в основном городские низы, были достаточно дешёвыми и сосредотачивались в районе Сенной площади и в Таировом переулке. Здесь самой скандальной славой в это время пользовался так называемый «Малинник» на Сенной, название которого обессмертил В.В. Крестовский в документальном романе «Петербургские трущобы»: «Верхний этаж под трактиром и три остальные подворных флигеля – всё это, разделённое на четырнадцать квартир, занято тринадцатью притонами самого мрачного, ужасающего разврата. Смрад, удушливая прелость, отсутствие света и убийственная сырость наполняют эти норы… по-видимому, препятствуют всякой возможности жить человеку в этой норе, а между тем в ней по ночам гнездится не один десяток бродячего народа, которого заводят сюда разврат и непросыпное пьянство. И каждая из подобных нор непременно вмещает в себя по несколько закоулочных каморок, отделённых одна от другой тонкими деревянными перегородками. Убогая кровать или две доски, положенные на две бревенчатые плахи, составляют всю мебель этих каморок… Но если что и производит на душу невыносимо тяжелое впечатление, то это женщины, гнездящиеся в малинниковском заведении». Цена услуг таких женщин не превышала 50 копеек, поэтому в праздничные дни проститутка из «Малинника» нередко обслуживала по полсотни человек. Контингент дешёвых притонов формировался в основном путём односторонней ротации проституток из борделей более высокого класса. Судьба одной из таких пониженных в разряде дам была описана земским врачом М.И. Покровской, проводившей в 1899 году медико-психологическое обследование клиенток Калинкинской больницы: двадцатипятилетняя женщина с 11-летним профессиональным стажем, начав «работу» в двухрублёвом заведении, после заболевания сифилисом оказалась в так называемой «тридцатке» (т. е. с ценой 30 копеек), где для поддержания тонуса девушкам, фактически работавшим на сексуальном конвейере, хозяйка ежедневно выдавала по литру водки. Обследованная проститутка, естественно, становилась к тому же хронической алкоголичкой.

Самой нижней кастой проституток были уличные, которые обслуживали обитателей ночлежных домов. В конце XIX века в знаменитых Вяземских трущобах жила 50-летняя проститутка Саша Столбовая – легендарная «Пробка» с выбитым глазом. В бурной молодости эта бывшая тверская крестьянка прошла через все публичные дома Сенной, Таирова переулка и «Малинник». Выброшенная в конце концов и оттуда, она продолжала до последних дней трудиться в Вяземском доме.