Оболочка зеро

Когда девушка открыла глаза в следующий раз, в помещении было относительно светло. С улицы доносились какие-то будничные звуки – вроде квохтанья кур. Несколько минуточек Энн полежала неподвижно, потом осторожно села и потрясла головой.

Матерь Божья! Что же это с ней приключилось?

Со всевозможным тщанием Энни сфокусировала взгляд и изучила помещение. Тёмная, тесная и довольно грязная комнатёнка с земляным полом и косой крышей. Единственная лежанка, узкая и жёсткая, – её она как раз и занимает. А… А это ещё что?!

У одной из стен был грубо сложен каменный очаг. И у очага лежал скрючившись какой-то полностью одетый, но разутый человек. Сапоги стояли рядом аккуратной парочкой.

Последние наблюдения навели Энни на одну важную мысль, и она поспешно оглядела себя саму. Всё в порядке, она тоже одета. Девушка встала и, морщась, прошагала к незнакомцу.

Саймон…

Что он здесь делает?!

Вот теперь Энни со всей ясностью осознала, что у неё имеется проблема – и посерьёзней, чем головная боль. Как ни силилась, она ни в какую не могла припомнить ничегошеньки из второй части вчерашней пирушки.

Энн тихонько чертыхнулась и присела на корточки:

– Саймон!

– М-м-м-м…

Девушка вцепилась Саю в плечо и принялась немилосердно трясти:

– Сай! Просыпайся! Расскажи мне про вчерашний вечер!

Саймон застонал и вяло потянул руку к затылку:

– Энни, пожалуйста… У меня раскалывается голова.

– У меня тоже, но это дела не меняет. Что вчера было?

– Ты разве не помнишь? Был праздник…

– Дальше!

– Все пили и веселились… Особенно ты…

– Дальше.

– Потом Кузьма нас по-быстрому расписал, и все ещё пили и ещё веселились…

– Даль… Что?! – Энн похолодела. – В каком смысле расписал?

Бережно потирая затылок, Саймон поднял на неё взгляд, полный муки:

– В смысле поженил. Властью, данной ему общиной… Всё чин чином.

Энн села на пол и вцепилась обеими руками в волосы.

– Дальше некоторые хотели продолжать веселиться, – продолжил Сай уже по собственной инициативе. – Особенно ты, но я вытащил тебя из-за стола и привёл вот сюда. Это мой дом, кстати. Ну, то есть… Теперь, выходит, наш.

Энни сглотнула.

– А даль… ше?

– А дальше, стоило нам дойти до порога, как появился твой приятель Бейкер, – мрачно ответил Сай. – И нагло предложил мне переночевать где угодно, кроме моего же собственного дома, потому что у тебя, мол, был тяжёлый день и надо тебя оставить в покое. И я сказал ему, чтобы он отвалил, и тогда меня ударил по голове какой-то тяжёлый тупой предмет, и дальше я тоже ничего не помню.

Энн радостно захлопала в ладоши. Милый, милый Джим!

Саймон приподнялся на локте и хмуро глянул на неё:

– По-твоему, это весело? Между прочим – что у нас на завтрак? И, кстати, сегодня мне понадобятся чистые носки.

За стеной ошалело кукарекнул петух. Энни нагнулась к Саймону, быстро чмокнула его в щёку, подхватила котомку и вскочила на ноги, игнорируя пушечную канонаду внутри черепа, вызванную этим простым движением:

– Прости, Сай: кажется, я не подхожу для семейной жизни.

Выскочив наружу, девушка сощурилась от солнца. В ярком свете утра поселение выглядело ещё унылее: низкие, скособоченные и кое-где проседающие до самой земли крыши, повсюду грязь, лопухи и куриный помёт. По узкой, обросшей крапивой тропе, которую здесь считали улицей, пробиралась женщина с полными вёдрами, и Энн помахала ей:

– Доброе утро! Вы не подскажете, где устроили на ночь моих спутников?

– В общинном доме они, – пробормотала женщина, плеснув водой из ведра и поспешая прочь. – Не вставали ещё.

Энн намертво не помнила, в какой стороне находится общинный дом, но справедливо полагала, что не заблудится. Через пять минут (ни на кого не наткнулась, вот и спасибо) она уже взбегала по ступенькам.

– Саша, Джим! Коммандер Шепард! Это я!

Здание ещё хранило в себе отзвуки вчерашней пирушки: характерный запах, пустые жестянки и беспорядок на крыльце. Но внутри было пусто. Энн обнаружила три пыльных мешка, набитых, по-видимому, сухой травой – поверх одного аккуратно лежал поднос, – и ни единой живой души.

И тут у неё в памяти заворочалось некое смутное подозрение. Что-то такое она слышала сквозь утренний сон – что-то про отъезд… Так они сбежали! И оставили её тут одну!

Энн рассеянно присела рядом с подносом. Что же ей теперь делать?

«Оставаться на месте и не делать резких движений. Попить минеральной воды, съесть что-нибудь с высоким содержанием протеина. Затем начать достойную, полную честного труда жизнь, почтенно вести её до самой смерти и больше никогда не соваться туда, куда… Да вообще никуда не соваться.