Обольщение

Кинувшись к лестнице, она пролетела мимо закрытой двери библиотеки. И вдруг в нерешительности остановилась, уловив приглушенный звук мужских голосов, доносившийся оттуда.

Джулианна застыла на месте, все еще задыхаясь. Голоса беседовавших мужчин звучали негромко и вполне обыденно – словно в библиотеке шло какое-то тихое обсуждение.

Лукас явно был в комнате, но он не мог разговаривать с Шарлем. В их доме наверняка появился еще один гость. Это было очевидно, ведь Лукас не стал бы вот так спокойно разговаривать с врагом государства! Голоса вдруг зазвучали громче – Джулианна уловила оттенки тревоги или гнева. И тут же потянулась к ручке двери. Но бедняжка была так взволнована, что кисть соскользнула с ручки, вместо того чтобы повернуть ее. Снова схватившись за ручку, Джулианна услышала голос Лукаса, теперь очень четко, причем в тоне брата сквозили веселые нотки.

Закрыв глаза, Джулианна вздохнула с облегчением: судя по всему, Шарлю удалось ускользнуть из дома.

А потом она услышала идеально правильный, аристократический выговор англичанина, отвечавшего Лукасу.

Сомнения вновь нахлынули на Джулианну.

Это говорил явно не Шарль.

Неосознанно, повинуясь порыву, она прильнула ухом к двери.

– Очевидно, он снимет с меня голову, если мы с вами не окажемся на Уайтхолле в течение сорока восьми часов, – сказал Лукас.

– Это республиканский способ решать дела, и, должен признать, эта шутка кажется мне проявлением дурного вкуса.

Сомнения Джулианны усилились. Это было просто невозможно. Голос этого англичанина так напоминал голос Шарля! Она обязательно подумала бы, что говорит именно Шарль, если бы у этого человека был французский акцент. Но нет, эта благородная манера изъясняться принадлежала представителю высшего общества.

– Мы уедем сегодня днем, если это вас устраивает, Педжет. Мы можем нанять экипаж с новыми лошадями в Пензансе, и, таким образом, вы окажетесь в военном министерстве в назначенный срок.

– Это мне подходит, – отозвался англичанин. – Я подумывал отправить письмо в Лондон, но боялся доверять сведения о себе почте.

– Могу представить, как вы жаждете выбраться из Корнуолла.

– Положа руку на сердце, я сгораю от желания скорее вернуться в Лондон. Даже вообразить себе не могу, что пройдусь по городской улице без страха наткнуться на обезумевшую толпу, настроенную на жестокость, насилие и убийство. А еще я мечтаю вернуться в свой дом. Я не был там целый год – на самом деле даже полтора года.

Сомнения обернулись шоком. Нет, это говорил не Шарль, потому что он был французом, с акцентом, и у Шарля не было дома в Лондоне!

– Услышав выдуманное объяснение, Джулианна будет скандалить со мной не на жизнь, а на смерть, – заметил Лукас. – Она придет в ярость, узнав, что я якобы передал вас лондонским властям.

– Она ни за что не должна узнать, кто я на самом деле.

Джулианна осознала, что застыла на месте, словно парализованная. «Она ни за что не должна узнать…»

Джулианна машинально толкнула дверь – и увидела Шарля и Лукаса, стоявших перед темным камином.

«Боже мой!» – только и мелькнуло у нее в голове.

Будто по команде, мужчины дружно обернулись и посмотрели на нее. Лукас улыбнулся, Шарль – нет.

– Привет, Джулианна. Я познакомился с твоим другом, Морисом.

Джулианна даже не видела Лукаса. Она смотрела только на Шарля, который оказался совсем не французом.

Потрясение стало явственнее; Джулианна во все глаза глядела на него, потеряв дар речи.

«Он солгал, – так и стучало у нее в висках. – Все было ложью».

Перейдя на французский, Шарль сказал:

– Боюсь, наш пикник отменяется. У вашего брата другие планы на мой счет.

– Прежде чем ты начнешь кричать, я скажу, что должен отвезти его в Лондон. Власти наверняка захотят допросить его, – объяснил Лукас.

Джулианну вдруг охватила неистовая дрожь, ее пронзительный взгляд слился со взором Педжета.

– Лжец.

Его зеленые глаза вспыхнули.

Лукас подошел к сестре, положив ладонь ей на руку.

Джулианна сбросила ладонь, даже не глядя на него.

– Лжец! Я слышала тебя – твою идеальную английскую речь – без акцента! Ты – не француз, ты – англичанин!

Лицо Педжета по-прежнему было непроницаемым. Он лишь смотрел на нее, не говоря ни слова, но Джулианна чувствовала, что его мысли лихорадочно скачут.

– Ты погряз во лжи и уже не сможешь отвертеться! Ты – никакой не француз!

Куда же, отчаянно думала она, подевался ее горячо любимый Шарль Морис? Как такое вообще могло произойти?

– Ты долго стояла у двери, Джулианна? – хладнокровно спросил Лукас.

Она никак не могла унять объявшую тело дрожь, лишь продолжала пристально смотреть на обманщика.