Обольщение

Когда Лукас ушел и швейцары в ливреях закрыли дверь, Доминик обернулся. Сердце Джулианны дрогнуло, когда их взгляды устремились друг к другу.

Доминик пересек башенную комнату. Напряжение, владевшее Джулианной, усилилось. За окном было темно. Джулианна понимала: нужно как-то заставить себя забыть, что они с Домиником когда-то были любовниками, нужно всячески игнорировать взрывоопасное влечение, явно продолжавшее тлеть между ними.

И Педжет не стал бы оказывать ей никаких знаков внимания, не так ли? К тому же еще вчера она была так больна!

Но вот Доминик взял ее за руку и повел обратно в гостиную. И Джулианна не стала сопротивляться.

Он налил бренди в суженный кверху бокал и вручил ей.

– Это был очень долгий день.

Джулианна взяла бокал.

– Да, очень долгий.

Теперь ее сердце забилось стремительнее.

– Ты примирилась с тем, что придется еще на какое-то время остаться здесь?

– Полагаю, да.

– Ты не выглядишь слишком довольной этим решением.

Она отставила в сторону нетронутый бренди.

– Будь я проклята, если довольна, и будь я проклята, если нет.

Его лицо помрачнело.

– Очевидно, мы чувствуем одно и то же.

– Что это значит? – прошептала она.

– Это значит, что я скучал по тебе, Джулианна.

И в этот самый момент она поверила каждому его слову.

– Доминик… Я тоже скучала по тебе.

Он притянул ее ближе и прильнул к ее губам.

Глава 12

Доминик обнимал спящую Джулианну, когда солнечный свет раннего утра вполз в его спальню. Доминик чувствовал себя так, словно с его плеч сняли непосильную ношу. Нельзя было отрицать, что он тосковал по Джулианне. В ее объятиях он спал крепким сном, без ночных кошмаров.

Она пошевелилась.

– Тсс, – прошептал Доминик. – Оставайся в постели. Тебе нужно отдохнуть.

Скрепя сердце он выпустил Джулианну из объятий и уселся. Уже не улыбаясь, он признал, что привязался к ней, сильно привязался. Прошедшие несколько недель он твердил себе, что произошедшее между ними не имело ровным счетом никакого значения. Но события последних дней изменили все.

Доминику стало плохо от страха, когда он узнал, что Джулианна попала в Тауэр. Его буквально поглотил ужас, стоило увидеть ее в этой камере с крысами. И он пришел в ярость, когда подумал о том, как Джулианну арестовали после нападения людей Ривза на этот злосчастный съезд, в котором ее угораздило участвовать.

Теперь, помрачнев, Доминик тихо выскользнул из кровати, потянулся к халату и накинул его на обнаженное тело. Он был тори, она – якобинкой. Они яростно отстаивали свои убеждения. Но теперь они были любовниками. Доминик определенно мог доверять ей.

Но какое все это имело значение? То, что произошло между ними, едва ли стало новым началом их отношений. Да и как это могло быть, если совсем скоро ему предстоит вернуться во Францию?

А еще не стоило забывать о Надин.

Совершенно очевидно, что между Надин и Домиником многое изменилось. Он больше не чувствовал эмоциональной связи со своей невестой; он не мог, как прежде, взглянуть ей в глаза и тонко уловить, о чем она думает. Надин призналась, что ощущает такое же отчуждение. И все же Доминик знал, что всегда будет защищать ее, восхищаться ею и заботиться о ней. Педжет планировал разорвать помолвку по причинам, связанным с политикой, но теперь под одной крышей с ним находилась его любовница, так что поговорить с невестой следовало как можно быстрее.

Надин всегда понимала его с полуслова. Они никогда не спорили. Доминик всегда хотел для нее только самого лучшего, точно так же, как и она всегда хотела самого лучшего для него. Надин дала понять, что тоже потеряла интерес к их союзу, но Доминику совершенно не доставляла удовольствие перспектива сообщать ей, что все кончено. Он просто не мог представить себе ни одной женщины, которая была бы обрадована тем фактом, что ее жених влюбился в другую.

Доминик надеялся, что однажды Надин увлечется другим мужчиной точно так же, как он сам увлекся Джулианной.

Доминик быстро пересек спальню, но остановился у входа в свою гостиную и оглянулся на Джулианну. Кровать была застелена темно-синими покрывалами, сверху спускался стеганый балдахин. Верхушка балдахина была золотистой, точно так же, как и шторы, простыни и подушки. Джулианна казалась такой маленькой и бледной сейчас, когда лежала одна в широкой массивной кровати Доминика. Его сердце на мгновение замерло, но тут же учащенно забилось, словно предчувствуя что-то дурное.

Ах, если бы он только мог полностью доверять Джулианне! Он так хотел поведать ей все ужасающие детали последних двух лет! Как бы ему хотелось снять с души эту тяжелую ношу… Но Доминик никогда не сделал бы ничего подобного.

Он отвернулся и направился в гостиную, где стоял его письменный стол.

Никому не разрешалось входить в покои Педжета, кроме его камердинера Жана. Горничные убирали эти комнаты только под присмотром Жана. Одевшись, Доминик вышел, оставив Джулианну одну в своей личной спальне.