Обольщение

Последние несколько лет научили Педжета подозрительности и осмотрительности. Он научился никому не доверять. Вот и теперь, подойдя к письменному столу, Доминик окинул его пристальным взором, хотя не в характере тайного агента было оставлять какие-либо изобличающие знаки. Послание, которое он дописал до середины, выглядело абсолютно невинно. Рядом лежали лишь пергаментная бумага, перо и чернильница. Письмо, которое Педжет получил вчера от Мишеля, хранилось под надежным замком.

Доминик подошел к своему огромному книжному шкафу и взял книгу с полки, расположенной на уровне глаз. Открыв книгу, он достал ключ из маленького кармана, прикрепленного к обложке, после чего поставил томик на место.

Вернувшись к столу, Доминик открыл ключом третий ящик справа и вытащил письмо. Он уже читал это послание и знал, что новости нельзя было считать хорошими. Комитет общественного спасения приказал генералу Каррье гарантировать «восстановление мира» в департаменте Вандея, что, разумеется, должно было произойти путем полного уничтожения этого региона. Мишелю отчаянно требовалось пополнение боеприпасов задолго до намеченной в октябре даты.

Доминик собирался написать Мишелю позже, чтобы сообщить текущий план действий и заверить друга, что он не оставляет попыток приблизить дату установленных графиком поставок боеприпасов. Он рассчитывал отправить послание курьером завтра на рассвете.

Доминик вытащил из другого ящика стола огниво и чиркнул им. Потом предусмотрительно сжег письмо Мишеля.

Вспомнив, что в столе остались несколько карт, на которых он делал пометки, и некоторые важные записки, Доминик снова запер секретный ящик.

Потом Педжет вернулся к книжному шкафу, вынул все тот же томик стихов и положил ключ на место. Доминик вздохнул. Он не то чтобы подозревал, он совершенно точно знал, что Джулианна станет копаться в его бумагах. Поэтому-то и предпринял дополнительные меры предосторожности.

Если она потеряла голову от Педжета прежде, теперь дело обстояло гораздо хуже.

Джулианна неподвижно смотрела на стеганый темно-синий балдахин над своей головой. Она только что открыла глаза и не знала, радоваться ей или тревожиться. Не существовало ни одного места, в котором ей хотелось бы оказаться так, как в объятиях Доминика.

Джулианна вдруг услышала его шаги в соседней гостиной и, приподнявшись на локте, бросила взгляд в оставшуюся в двери щель. Стоя спиной к ней, Доминик поставил какой-то томик в книжный шкаф. Потом пересек комнату и скрылся из вида. И тут до Джулианны донесся звук открываемой двери.

Сердце тяжело перевернулось в груди, и Джулианна поспешила откинуться на подушки. Она могла быть неопытной, но только не глупой. Педжет хотел ее, он признался, что она нужна ему, но это едва ли означало, что он любил ее. И тем не менее даже малейшее проявление внимания со стороны Доминика оказывало на нее впечатляющее воздействие. Стоило ему на ходу и вполне целомудренно поцеловать ее в плечо или щеку, как у Джулианны тут же возникало странное ощущение, словно он тоже любит ее.

Джулианна знала, как опасно начинать думать, что Доминик разделяет ее глубокие чувства. Понимала, что не должна доверять ни одному его слову – только не после его обмана в Корнуолле. И даже при том, что Доминик действительно заботился о Джулианне и питал к ней нежность, их по-прежнему разделяла огромная пропасть. Это была пропасть социального положения и политики. Когда-нибудь Педжет должен был жениться на женщине богатой и титулованной, как он сам.

Джулианна так боялась… Она боялась чувств, поселившихся в сердце. Она не могла позволить себе влюбиться. И даже не потому, что Педжет обманул ее, не потому, что он был совершенно незнакомым ей человеком, шпионом и тори, но потому, что он оказался графом Бедфордским. И Джулианна была для него лишь любовницей.

Она медленно уселась на кровати, опершись спиной о множество сине-золотистых подушек и прижимая шелковые покрывала к груди. Никогда прежде ей не доводилось бывать в личных покоях графа. Джулианна чувствовала, словно попала в королевскую спальню. Нижняя часть стен была обшита панелями позолоченного дерева, верхняя же половина оказалась обита синей, с нитями золота тканью. На золотисто-белом потолке красовались две огромные хрустальные люстры. В комнате было две зоны отдыха, одна из которых занимала пространство перед камином с золотисто-белой мраморной полкой. Изысканный столик для завтраков из розового дерева стоял у высокого окна, из которого открывался вид на поражающие красотой сады. Джулианна была уверена, что цветы, регулярно появлявшиеся в ее спальне, приносили из графского сада.

Что ж, ей явно следовало покинуть Бедфорда. Она должна была встать, одеться и вернуться на Кавендиш-сквер. А потом останется только обратиться к первому попавшемуся путешественнику, отправляющемуся в Корнуолл, и попросить его захватить ее домой. Там, в родных местах, Джулианна сможет вернуться к своей обычной жизни, наполненной размышлениями о политике. Там она сможет попытаться забыть Доминика.