Обольститель

- Да. Я практически выросла... на конюшне.

- Почему? - спросил Дастин, всматриваясь в лицо девушки.

- Потому что обожаю лошадей. Потому что оживаю, когда сажусь в седло.

- Я спрашиваю не об этом.

- Я догадываюсь, - отозвалась Николь, сжав кулачки. - Что ты хотел бы от меня услышать? Почему я так вырядилась? Трудно было ожидать, что маркиз Тайрхем воспримет меня всерьез в качестве женщины-жокея. Почему мой отец пошел на такой риск? Потому что он уверен: я чертовски хороший наездник. Это его слова. А почему сейчас? Потому что от этого зависит жизнь отца. Я удовлетворила ваше любопытство, милорд?

Несмотря на грозную интонацию последних слов Николь, Дастин улыбнулся:

- Вы с Кинжалом составите замечательную пару. Ты такая же горячая, как и он.

Николь ошеломлено заморгала.

- Неужели тебя ничего не удивило в том, что я сказала?

- Нет, - ответил Дастин, поднеся стиснутую в кулак руку Николь к губам. Но он был не в силах противостоять искушению подразнить девушку: - Я думаю все же, ты должна попросить у меня прощения. Почему ты считаешь, что я мог бы отрицать твои способности только на том основании, что ты - женщина?

При этих словах Николь совершенно растерялась.

- А тебе не пришло в голову, какими последствиями может обернуться для тебя мое участие в дерби? - Щеки Николь порозовели - ее приводила в ужас собственная дерзость. - Если нет, то подумай. В мире скачек ты известен и уважаем. Тебя могут дисквалифицировать и наказать, если только кто-нибудь узнает...

- Не узнает. - Дастин дыханием согревал пальцы Николь. - Но я благодарен тебе за заботу, - сказал он, целуя запястье Николь. Дастин невольно улыбнулся, почувствовав, как учащается биение ее пульса при каждом прикосновении его губ. - Я знаю, что делаю, мой милый наездник. Не терзайся. - Он поднял голову и лукаво улыбнулся девушке: - За моей воспитанностью и несказанным обаянием скрывается хитроумный делец, обожающий выигрывать. А победа подразумевает риск. Первый рискованный шаг я сделал с Кинжалом, а второй делаю с тобой. И оба они окупятся.

- И это меня ты называешь самонадеянной? - пробормотала Николь, слегка задрожав, как только Дастин провел пальцем по ее запястью. Николь опустила ресницы, пытаясь уловить ход собственных мыслей. - Дастин, ты ведь знал то, что я сказала о папе? Я имею в виду, что он в опасности.

- Да, знал... - Дастин колебался. - Сегодня утром мне... ко мне приходили несколько человек, как раз перед твоим визитом. Они прочли мое объявление в "Газетт" и предупредили, чтобы я не нанимал твоего отца.

- Они тебе угрожали?

- Можно сказать, да. - Волна нежности захлестнула Дастина при виде встревоженного лица Николь. - Не беспокойся, я могу постоять за себя. И за тех, кто находится у меня в доме.

- Если мы с папой останемся здесь, мы подвергнем тебя опасности.

- Никоим образом. - Дастин приложил палец к губам Николь, предупреждая готовый вырваться у нее протест. - А теперь расскажи мне, что сделал твой отец и чем рассердил всю эту нечисть? Ведь его преследуют, а тебя вынудили переодеться в мужчину.

Вопрос смутил Николь, она напряглась, в глазах вспыхнули искорки.

- Никто меня не вынуждал! - воскликнула она. - Олден Стоддард и Николь Олдридж - одно лицо. Девушки, которую ты встретил в тот вечер у реки, на самом деле не существует!

- Правда? - Дастин привлек к себе Николь. - Знаешь, твой образ вот уже два дня и две ночи преследует меня, и я хочу задать еще один вопрос: почему ты убежала? Ты решила, что я могу причинить зло тебе или твоему отцу?

- Ты тут ни при чем. Тогда я убежала бы от любого... - Николь запнулась.

- Николь, я уже знаю гораздо больше, чем ты думаешь. Может быть, ты расскажешь мне и остальное? Дорогая, ты можешь мне доверять.

Николь медленно кивнула.

- Я верю тебе. Верила с самого начала. Не знаю почему, но действительно верю. - Она судорожно вздохнула. - Папу преследуют страшные люди, и все только потому, что он честный человек и не поддался на их требования проиграть скачки.

- Деньги! Чему тут удивляться? - Дастин сжал зубы. - Ты видела этих людей?

- Нет, но - как бы это сказать? - воочию видела их угрозы. - Торопясь и сбиваясь, Николь подробно рассказала о том, что произошло после дерби, когда она обнаружила зловещую надпись в стойле Оберона. - Одна мысль потерять папу приводила меня в ужас. Да и сейчас приводит. Потом я встретила тебя и не могу выразить словами, что для меня значило твое участие. Когда же ты потребовал назвать мое имя, я запаниковала. Я поняла, что, как только ты услышишь фамилию Олдридж, то поймешь, кто я такая. А Салли только-только распустил слух, что отец уехал в Шотландию. Я не могла рисковать. Потому и удрала.

- Салли? - переспросил Дастин...

- Гордон Салливан. Единственный человек, который знает все о папе.

- Ах да, Салливан, - кивнул Дастин. - Я видел его на скачках. Хороший жокей.

- К тому же он наш близкий друг. Салли помог нам найти безопасную квартиру, потом пустил слух о травме Ника Олдриджа. Остальное - дело моих рук.

- Твоих рук?