Обольститель

- Ах, папа, как мне хотелось, чтобы ты был там! - Николь наконец сняла кепочку и освободила свои пышные волосы, каскадом упавшие ей на плечи и спину. - Кинжал - чудо! Самый замечательный конь, каких я когда-либо видела. С ним совсем нетрудно было справиться, просто он пуглив, и на это есть причина. Очевидно, кто-то плохо с ним обращался. - Николь замолчала, переводя дыхание и убирая пряди волос, упавшие ей на лицо. - Самое смешное, что я и пальцем не пошевелила, чтобы завоевать его доверие. Просто была самой собой. Чутье сразу же подсказало Кинжалу, что я - женщина. Тот, кто его обидел, был, несомненно, мужчиной. Ну вот, после двух минут разговора и нескольких кусочков сахара мы стали лучшими друзьями. А на выездке, папочка, мы были великолепны! Меня так и подмывало перейти на галоп, но я словно слышала твой голос, что это первый тренировочный выезд Кинжала и что мне не следует торопиться. Вот я и поумерила свой пыл. Но завтра мы попробуем галоп и к концу недели, надеюсь, будем готовы к дерби в Эпсоме. - Николь бросила кепку на стол и обняла отца.

- Я очень рад, Проказница, - сказал Ник, в свою очередь заключая дочь в объятия. - Меня просто распирает от гордости. Ты, верно, и сама не понимаешь, чего достигла. Я имею в виду степень твоего взаимопонимания с лошадьми. Я не сомневаюсь, что ты права насчет пугливости Кинжала, но я также убежден, что он доверился бы не каждой женщине. Он почуял в тебе нечто особенное. - Ник ласково отстранил от себя дочь и пристально посмотрел на ее пылающие щеки и сияющие глаза. - Но я боюсь за тебя, Проказница. Радость победы, которую ты испытаешь, когда вы с Кинжалом пересечете финишную черту, - это всего лишь мгновение!

- Но это мгновение славы! - воскликнула Николь. - И я намерена победить, папа.

- Не сомневаюсь, - Ник помолчал. - И лорд Тайрхем тоже не сомневается.

- Он так сказал? - замерла Николь.

- Он много чего говорил, в том числе и это. Он только и делал, что превозносил тебя до небес.

Николь облегченно вздохнула.

- Но он довольно быстро ушел. Я подумала, может, он рассердился за то, что мне самой, без посторонней помощи, удалось оседлать и объездить Кинжала.

- Нет! У него была назначена встреча, и он вовсе не был рассержен. Наоборот.

- Я очень рада, - просияла Николь. - Лорд Тайрхем попросил своего старшего конюха Брекли показать мне конюшни. Они огромны, папа, а лошади маркиза - самые лучшие из всех, что я видела. И порядки тут особые: у каждого конюха есть помощник. Я провела там несколько часов, пытаясь запомнить расположение конюшен и вникая в ежедневный распорядок. Меня поразили служащие. Все они знатоки своего дела, и с какой терпеливостью они отвечали на мои вопросы! - Николь озорно улыбнулась отцу. - И ни один из них не усомнился, что Олден Стоддард - мужчина.

- Отлично, - кашлянул Ник. - Ты не спросила, что еще мы обсуждали с лордом Тайрхемом.

Улыбка Николь погасла.

- Наверное, вы говорили о людях, которые тебя шантажируют.

- И о них в том числе.

- А о чем еще? - спросила Николь, уставившись на носки своих сапог.

- Хм-м. К примеру, маркиз напомнил мне, что ты его пригласила сегодня к чаю.

В глазах Николь сверкнула молния.

- А ты против?

- Не знаю.

Последовало долгое молчание.

- Ники, - тихо сказал отец, - нам нужно поговорить. - Он взглянул на старинные часы, стоявшие у входа в гостиную.

- Папа... - с трудом выдавила Николь, не зная, что сказать. Ее чувства к Дастину были еще слишком противоречивы, слишком сумбурны, чтобы можно было их обсуждать со своим защитником и судьей - с отцом. - Мне нужно привести себя в порядок. К тому же я умираю от голода. У-ух, кажется, я даже смогу проглотить одну или две лепешки.

- Лорд Тайрхем позаботился о продуктах, так что ты можешь найти что-нибудь посущественнее и повкуснее, чем твои лепешки. - По тону отца Николь поняла, что он не купился на ее попытки увильнуть от ответа. - Мы поговорим, пока ты будешь есть.

Николь безропотно кивнула и поплелась за отцом в кухню с таким видом, будто шла на плаху.

Что может она сказать отцу, если сама еще не разобралась в своих чувствах? С помрачневшим лицом она положила на тарелку холодного цыпленка и яблочный пудинг. Еще больше ее волновал вопрос, что такого мог сказать Дастин, если отец так разволновался? Надо это выяснить. Николь, забыв о еде, тыкала вилкой в ни в чем не повинного цыпленка.

- Очень вкусно, - наконец заявила она.

- Да? Удивительное дело! Как же ты это заметила, если не проглотила ни кусочка? - Сложив руки на груди, Олдридж в упор смотрел на дочь.

- Что сказал тебе Дастин? - прямо спросила Николь, кладя вилку на стол.

- Вот уже второй раз ты называешь своего хозяина по имени. С каких пор вы так близко сошлись?

Николь почувствовала, как зарделись ее щеки.

- Я рассказывала тебе. Когда мы впервые встретились, он представился как Дастин. Я в ответ тоже назвала ему только свое имя. И ничего большего за этим не стоит.

- Так отчего тогда ты отводишь взгляд и краснеешь?

В ответ Николь покраснела еще больше.

- Папа, мне не надо напоминать, как Олден Стоддард должен обращаться к его светлости маркизу Тайрхему.