Оборотная сторона правды (ЛП)

— Не сочтите меня неве-е-е-ежливой, — выплюнула женщина как школьная задира. — Ничего не имею против развлечения детей на аттракционах. Но не в воскресный же день! — Она беспомощно усмехнулась, оглядываясь на белый шпиль, мимо которого я бесчисленное количество раз проезжала по бульвару Санта-Моники. — Моя семья основала церковь в Лос-Анджелесе. Было непросто. Возникает вопрос, правда ли Куперы консервативны. Возникают вопросы об их ценностях. Думаю, они интересны многим людям.

Сенатор обернулся на бесстрастный голос женщины, вернувшись к жизни.

— Зачем ей это делать? Надеется так дискредитировать нас?

Судя по его тону, это не просто женщина с улицы, у которой взяли интервью. У нее та же фамилия, что и одного кандидата во внутрипартийном голосовании. Его жена?

— Фред — мудак, — добродушное пожатие плечами вкупе с оскорблением придавало ему шарма. — Отчаянная попытка. — Он хохотнул. — Простите за мой французский.

— Тот еще пидр, — вздохнула Нэнси.

— Пидр? — прошептала я Мег.

— Простой демократический республиканец, — я постаралась запомнить ее объяснение.

— Подождите, — я смущенно вышла вперед. — Так она тоже республиканка?

Луи хихикнул.

— О, да. У нее только спроси. Ее слушать — не переслушать. Уши завянут.

— Так она на нашей стороне?

Сенатор воздел руки в воздух.

— Спасибо, Кейт, именно этого…

Эллиот со стуком швырнул на стол телефон и заглянул за дверь.

— Никто еще не нашей стороне, Марк. Только если в среду утвердят твою кандидатуру. До тех пор никто не расслабляется.

Последнее явно адресовано мне. Раз Эллиот хотел, чтобы я прочувствовала давление, то он может не беспокоиться. Прошлой ночью я почти не спала, думая о предстоящем дне, всех мероприятиях, ведущих меня к первому появлению перед зрителями на стадионе Стейплз-центр. Ах да, появлению перед Америкой вживую.

Сегодняшним вечером масштабы улыбаемся и машем потрясали воображение. Темой нашего выступления были «Гордые республиканские женщины» — следом за женщиной-мэром Сан-Диего. Но Нэнси считала день настолько важным, что настояла на моей готовности к съемкам с восьми утра. Один взгляд на четырехстраничный график — и все стало ясно. День предстоит сумасшедший.

Каким-то чудом страницы одна за другой пролетели в одно мгновение, глаз не успевал различать вспышки. У Либби и остальных помощников имелись закуски, когда мы переезжали с одного мероприятия на другое, заказывая номера в отелях то тут, то там, до пяти вечера объявляясь на заявлениях перед прессой и митингах, пока наконец не добрались до широкого дворика в Степлз-центре.

— Вот это да! — воскликнула я, увидев первую орду, ожидающую своего приема, разодетую в ослепительные наряды, гигантские плакаты и сумасбродные шляпы. Автобус остановился и из него вывались двадцать человек, кто-то в толпе выкрикнул «Миннесота» и они отозвались улюлюканьем.

— Впечатляет, правда? — Либби даже подпрыгнула на месте, передав мне пятую за день бутылку с водой. Я кивнула, сглотнув нарастающий ужас.

Внутри я осмотрела пещеристую сцену, ожидая, что ее размеры усугубят мой страх. Но первая непрошеная ассоциация была связана с «Кудзу Гиантс». Нет — с Энди. Меня охватило подлое желание прокрасться туда, как это сделал он. Едва эта мысль успела оформиться, как помощник показал мне место за кулисами.

Быстрый осмотр это всё, что я сделала по собственной воле за весь день. Уже к шести вечера после всех выпитых бутылок воды мне надо было отлучиться в уборную. Может, они втиснули в расписание одну такую отлучку, решила я. Но когда Грейси пожаловалась, что ей нужно отойти, и Гейб побежал за ней, три ассистента преградили мне путь к двери.

— Макияж, — пояснила Либби, безумным взглядом сверившись с часами. Я сжалилась над ней и пошла следом. Укладка и макияж заняли около часа. Я терпеливо сидела, скрестив ноги и не обращая внимания на давление мочевого пузыря.

Нэнси просунула голову в дверной проем, чтобы проверить.

— Выглядишь потрясающе!

Я осторожно отлепилась от кресла.

— Как добраться до уборной?

— Направо. — Она жестом остановила меня. — Не-не. Там шныряет пресса, снимают всё исподтишка. Мы же не хотим, чтобы тебя застали ломящейся в туалет. — Она расхохоталась.

Я прохладно улыбнулась.

— Я не собираюсь ломиться.

У нее звякнул телефон.

— Нас ждут.

Когда она скрылась из поля зрения, я обдумала два варианта. Пойти за ней или взбунтоваться и шмыгнуть мимо журналистов, чтобы они не успели сфотографировать. Мочевой настолько переполнился, что на спринт надежды не было — едва ли я могла быстро двигаться. Мучительно вздрогнув, я бросилась за Нэнси, взмолившись, чтобы у нас оказался перерыв перед большим событием.

Молитвы мои остались неуслышанными. Было ли это из-за того, что в воскресенье я ходила в парк развлечений, сказать не могу, но в таком громадном сооружении, как оказалось, лишь одна ванная, приблизиться к которой у меня не было ни шанса, поэтому надежды на облегчение умирали. Наконец Нэнси привела меня к тому крылу, где в непримиримой тишине ждали стайки ярко одетых дам, постукивая туфельками на шпильках.